— Я возьму вашу куртку зашить, хорошо? — притянула её к себе она. — И постираю.
— Не стоит хлопот, правда! — выруливая, воспротивился Шуга. — Не хватало ещё…
— Нет-нет, не спорьте. Это в благодарность. Вы так рисковали… не каждый решился бы вступиться.
— Ой, переходи уже на «ты», я чувствую себя каким-то недоделанным мажором, когда ко мне так обращаются, — Хана замолчала. Ей было непривычно быстро переходить на фамильярный тон с молодыми людьми.
— Ладно, — промямлила она. Красный Феррари достиг подъезда общаги. Студентка-будущий-ветеринар выбралась на тротуар. — Ещё раз огромное спасибо! Завтра заедете сюда или в кафе, я верну вам… тебе куртку, как новенькую!
— Хорошо, — Юнги расплылся. Давно за ним так приятно не ухаживали женщины. Долгие годы холостяцкой жизни отучили от того, что кто-то может приводить в порядок твою одежду. Они жили в съемной квартире с Ви или Чонгуком, иногда заваливался Чимин. Или они ночевали у Джина. В любом случае места, где приложила бы руку женщина, не посещались очень давно. — Тогда целоваться не будем, отложим на завтра! — пошутил он совершенно ничего не значащей шуткой. Это было как приговорка при прощаниях с любыми девушками, нравились они ему или нет. Про поцелуи-то упомянуть никогда не лишнее. Джинни перепрыгнула сзади и уселась на освобожденное место. Вежливо попрощавшись с другой девушкой, она вздохнула с небольшим облегчением. Они поехали дальше, теперь отвозить её.
— Юнги, а ты никуда не торопишься?
— Я? Нет, — пожал он плечами, точно помня свой совершенно незанятый сегодня график. — А что? Куда-то нужно?
— Хотела тебе предложить подняться, выпить чаю. Родители уже наверняка спят, а брат не знаю, дома или нет.
— Чаю? — вся легкость мыслей ушла, и остался тяжеловесный соблазн бродить за Джинни туда, куда она позовет, пока она не пошлёт его, сказав, что уж в три ночи-то надо и меру знать, и уходить из гостей. С другой стороны, там же Рэпмон, повидается с другом, расскажет, что сейчас с ними приключилось. Ничего такого запретного или подозрительного, всё чинно и невинно. — А почему бы и нет, не откажусь, — согласился Шуга.
— Отлично! — улыбнулась Джинни ему так тепло, что сердце стало припекать, будто луч солнца через лупу на него направили. Девушка осторожно коснулась локтя друга, не задевая выше. У него по коже пошли мурашки. — Не болит?
— Да ерунда, и хуже бывало, — чувствуя, как покалывает приятно позвоночник, Шуга сглотнул, потому что рот стал очень быстро наполняться слюной.
— Ты бы осторожнее… когда силы неравны, разве разумно кидаться в драку?
— Преимущество было на моей стороне. Да и когда видишь мерзость такую, несправедливость или беспардонность — как можно не вмешаться? — говоря о храбрости и безрассудстве, они доехали до дома Джинни. Она хвалила Шугу за самоотверженность, и ругала за неё же. Он таял от того и этого. Вдвоём они поднялись на лифте и вошли в квартиру, где горел оставленный на кухне свет, падающий в прихожую, чтобы не споткнулись в темноте вернувшиеся дети. Намджуна явно ещё не было.
— Ага, брат загулялся, — подытожила Джинни, не обнаружив ботинок на его ходовом месте. Обуви-то у него было полно, но когда он был дома, то, в чем он актуально выходил на улицу, всегда стояло в определенной точке. — Проходи.
Раньше Юнги бывал здесь в основном тогда, когда не было никого из семьи, кроме непосредственно товарища. Однажды родители Рэпмона уехали отдыхать, прихватив младшую дочь, где-то на десять дней. Это была славная попойка с промежутками на философские беседы, построение грандиозных планов и отлучек до магазина. А потом безумный последний день перед возвращением хозяев, когда они толпой убирались и заметали следы пребывания. Давненько это было. Джинни проверила наличие воды в чайнике, щелкнула включателем. Повернулась к другу.
— А перекусить чего-нибудь хочешь?
— Да нет, я сытый, — девушка всё равно открыла холодильник и гостеприимно выставила на стол всё, что нашла там готового. — Мы ж это… вообще только на чай с сахаром изначально договаривались.
— Ну, столько всего произошло, что надо и подкрепиться, — Джинни присела напротив него. Тут же передумала и полезла за чашками, поставила их, подвинула к ним сахарницу и выставила с полки пакетированный чай. Заваривать на ночь было лень. — Я пойду переоденусь, а ты наливай, как закипит. Я быстро, — девушка ушла в свою спальню, оставив ненадолго друга одного. Он проводил её взглядом, без зазорных мыслей, даже не на бедра заглядевшись, а в целом, на всю Джинни, общество которой его так будоражило, так притягивало. Не прошло и минуты, как электрический чайник подал знак, что готов и Юнги, подскочив, чтобы занять себя чем-то, разлил кипяток по кружкам. Взяв ложку, он понял, что не знает, сколько же сыпать Джинни и нужно ли вообще? Вдруг она, как большинство девчонок, блюдёт фигуру? Чуть не окрикнув её, он опомнился, что люди спят и, с чайной ложечкой высунулся в коридор. Вдалеке, после гостиной и ещё какой-то прикрытой комнаты, светилась щель под дверью. Там и была спальня сестры Рэпмона. Сделав несколько тихих шагов, Шуга взялся за ручку, и отворил её, шепотом произнося:
Читать дальше