Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

– Мне? Ни за… то есть теперь уже нет. Эти дни тоже давно канули в прошлое, мистер Бейтс.

– Как это так?

Я довольно бойко изложила выдуманную нами с Лизой историю:

– Я неудачно упала в Штатах и повредила позвоночник – знаете, не то чтобы очень серьезно, но теперь больше не рискую вытворять такие вещи, как прежде.

– Вот жалость! А я-то думал, вот Джонни порадуется, что вы вернулись! У него сейчас совершенно руки не доходят до лошадей, вот жеребенок и дичает. Мистер Кон время от времени пытался его объездить, но этот малыш такие шутки выкидывал. И близко к себе не подпускал. А больше в Уайтскаре и ездить-то не на ком.

– Боюсь, я все равно разлюбила езду.

– Ну что ж, – покачал он головой, – о том-то я и толкую. Времена меняются. Тем жальче. Каждый раз, как хожу этой дорогой, вспоминаю, как было раньше. Печально видеть, что все обветшало и семья уехала, но ничего не попишешь.

– Да.

За дубом, увитым плющом, за солнечной каймой древесных крон я различала одинокую трубу. На темном камне тепло сияло солнце. Ниже сквозь сучья виднелась черепичная крыша. Мимолетное быстрое облачко создало иллюзию, будто из трубы идет дым домашнего очага. Потом облачко улетело, и я увидела, что в крыше зияют черные провалы.

– А вы изменились, – произнес Бейтс так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула. – Наверное, я ошибался, сначала мне показалось, будто вы совсем прежняя, но теперь я вижу.

– И что вы видите?

– Трудно сказать. Вы не просто повзрослели. Вы стали другой, мисс Аннабель, только не обижайтесь. – Зоркие синие глаза пристально смотрели на меня. – Выходит, вам там нелегко пришлось, вдали отсюда?

Он говорил так, словно Атлантика была водами Стикса, а земли за ней – Внешней Тьмой. Я улыбнулась:

– Выходит, так.

– Замуж не вышли?

– Нет. Не до того было – себя бы прокормить.

– Ага. Вот оно что. Лучше было вам оставаться дома, барышня, ваше место здесь.

Я подумала о Коне, о ссоре, об одиноко разрушавшемся доме среди лесов Форрестов.

– Вы так считаете? – Я негромко засмеялась, но без настоящего веселья. – Что ж, теперь я вернулась. Вернулась туда, где мое место, и, надеюсь, мне хватит здравого смысла прицепиться к нему.

– Да уж, постарайтесь. – Бейтс сделал такое ударение на этих словах, что они прозвучали как-то многозначительно. Глаза его, почти пронзительные на красном лице, уставились на меня. – Ладно, не буду задерживать вас своей болтовней. Внизу вас совсем заждутся. Но оставайтесь здесь, мисс Аннабель, рядом с вашим дедушкой, и больше не покидайте нас.

Он резко кивнул, свистнул колли и, не оглядываясь, зашагал вверх по тропе.

Я повернулась вниз к Уайтскару.

Угол амбара отбрасывал косую тень на добрую половину ворот во двор. Лишь за двадцать шагов дотуда я обнаружила, что за ними кто-то стоит в этой тени, прислонившись к стене и наблюдая за моим приближением. Кон.

Если Бейтс был первым барьером, то Кон – рвом с водой. Но Лиза ведь так горячо убеждала, что ему «все равно».

Похоже, она не ошиблась. Он выпрямился со столь типичной для него ленивой грацией и подарил мне сияющую улыбку без малейших следов смущения или неловкости. Рука его потянулась к задвижке на воротах.

– Кого мы видим – Аннабель, – произнес он, раскрывая ворота в церемонном приглашении. – Добро пожаловать домой!

– Привет, – слабым голосом отозвалась я, незаметно оглядываясь и пытаясь определить, нет ли кого в пределах слышимости. Двор, безусловно, был пуст, но я не посмела пойти на риск и сказала, чувствуя себя ужасно глупо: – Как… как хорошо снова оказаться здесь.

– Ты раньше, чем мы ожидали. Я намеревался сам встретить тебя на машине. Где твой багаж?

– Оставила в каменоломне. Кто-нибудь сможет попозже его забрать?

– Я сам заберу. Знаешь, тебе и правда следовало позволить мне заехать за тобой в Ньюкасл.

– Нет. Я… я хотела приехать одна. Но все равно спасибо.

К вящей своей ярости, я обнаружила, что запинаюсь, как школьница, и лишь с запозданием сумела кое-как осознать, что если кто-нибудь и наблюдает за нами, то увидит всего-навсего, что поздоровались мы довольно скованно и неловко. Но, с горечью подумала я, это вполне естественно, так и должно было бы быть. Чертова Лиза. Ну почему она не сказала мне раньше, не дала привыкнуть к этой мысли, прийти к какому-то рабочему соглашению с Коном, прежде чем мне придется здороваться с ним на людях?

Я все еще не смотрела ему в глаза. Он закрыл за мной ворота, но я остановилась, лепеча что-то жалкое и, надо полагать, совершенно нелепое насчет багажа: