Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Так о чем бишь мы говорили?

Я собралась с мыслями.

– О враче. О докторе Графтоне.

– Он круглый дурак. Ничем я не болела. У меня в легких полный порядок, да, полный порядок… Ладно, хватит о нем. Говорят, он уехал из Ливана. Больше о нем ничего не слышно, Джон? Скандалы были? Он, если не ошибаюсь, вернулся в Лондон?

– Кажется, да, – ответил Джон Летман.

– Гм, – промычала старушка, и в ее голосе снова зазвучала едкая злоба. – Поди, прибил табличку со своим именем у дверей дома на Уимпол-стрит и сколачивает состояние.

– Ни о каких скандалах я не слышал, но он в самом деле уехал. Говорят, его практика перешла к очень хорошему врачу. – Джон Летман бросил на меня выразительный взгляд и шагнул вперед. – А теперь, леди Гарриет, не пора ли вам отдохнуть? Пора принять таблетки. Если позволите, я позвоню Халиде, а сам провожу мисс Мэнсел в ее спальню…

– Нет, – безапелляционно заявила тетушка Гарриет.

– Но, леди Гарриет…

– Хватит спорить, глупый мальчишка. Не стану я пить таблетки, от них в сон клонит. Знаешь ведь, что я их не люблю. Я ничуть не устала и хочу еще поболтать с девчонкой. Посиди со мной, детка, поговорим. Развлеки старушку. Расскажи, где побывала и куда еще собираешься. Ты давно в Бейруте?

– Всего с пятницы. Я приехала с туристической группой…

Я принялась рассказывать о своем путешествии, стараясь излагать позанимательнее. Я бы с удовольствием вышла поскорее в сад, но старушка, похоже, снова воспрянула духом, и я не намеревалась позволить Джону Летману под каким бы то ни было предлогом увести меня из присутственной залы прежде, чем я, так сказать, представлю тетушке Чарльза. Мой кузен наверняка огорчится, если не увидит столь экзотического зрелища, и мои рассказы его не отпугнут. Я мимоходом спросила себя, почему, интересно, тетушка первая о нем не заговаривает, но решила, что вскоре причина этого откроется сама собой. Пусть Чарльз, если ему охота, сам прокладывает себе дорогу.

Поэтому я вела рассказ о развалинах Петры, Пальмиры и Джераша, не заикаясь о Чарльзе, а тетушка Гарриет внимательно слушала и отпускала комментарии – мои приключения ей явно понравились. Джон Летман молча ждал, нервно теребя занавески балдахина, и переводил взгляд с меня на тетушку и обратно, вертя головой, словно болельщик на финальном матче Уимблдонского турнира.

Едва я приступила к рассказу о Пальмире, как тетушка внезапно прервала меня, дернув за шнурок звонка, спрятанный среди складок балдахина. По дворцу эхом разнесся знакомый призывный трезвон, и следом за ним громко залаяли псы.

Я замолчала, но тетушка хотела слушать дальше.

– Продолжай, – отрывисто бросила она. – Что-что, а говорить ты мастерица. Видела могилы на склоне горы?

– Видела, конечно, мы ездили с экскурсоводом, кладбище входило в маршрут. Наверное, вам, опытному археологу, будет неприятно такое слышать, но мне они все кажутся почти неразличимыми.

– Ты недалека от истины. А что делает остальная группа?

– В субботу утром они вернулись в Лондон.

– Значит, ты здесь сама по себе? Куда это годится?

– А почему бы и нет? – рассмеялась я. – Я вполне способна сама о себе позаботиться. Собственно говоря…

– Не сомневаюсь. Куда запропастилась эта дуреха?

Возмущенный окрик был адресован Джону Летману, и тот испуганно подскочил.

– Халида? Наверно, где-то неподалеку. Если вы хотите принять таблетки, то я…

– Не в таблетках дело. Я тебе сказала, что не хочу их принимать. Мне нужна трубка.

– Но, леди Гарриет…

– Ах вот ты где! Где тебя черти носят?

В комнату вошла Халида и поспешно направилась к кровати. Когда прозвонил колокольчик, вряд ли девушка находилась где-то далеко, но дышала она тяжело, как будто ей пришлось бежать. Ее лицо побледнело, на нем был написан испуг. Проходя через нижнюю половину зала и поднимаясь на ступени, девушка не удостоила меня даже взглядом.

– Вы звонили?

– Звонила, конечно, – раздраженно ответила тетушка Гарриет. – Хочу трубку.

Халида неуверенно переводила взгляд с леди Гарриет на Джона Летмана, и старушка нетерпеливо заерзала на кровати.

– Ну так что же? – сердито рявкнула она.

– Принеси, пожалуйста, – сказал Летман.

Девушка бросила на постель еще один испуганный взгляд и метнулась вниз по лестнице к платяному шкафу. Я удивленно посмотрела ей вслед. Мне ни за что не пришло бы в голову, что ее легко напугать, и неприятно было видеть, как ее запугала тетушка Гарриет. Наверное, она применяла те же методы, что и леди Эстер Стэнхоуп, которая держала возле кровати кнут и дубинку для рабов, а если те плохо служили ей, насильно кормила их всех, в том числе и доктора, сильным слабительным под названием «Черная жажда». Я перевела взгляд на «леди Гарриет». Она сидела, скорчившись, на постели, среди вороха шелков и одеял, как некий джинн из восточных сказок, и, по моему мнению, могла внушить скорее раздражение, чем страх. Но вдруг мой взгляд упал на стену над кроватью. В деревянную панель двумя рядами были вбиты гвозди, полускрытые бархатными занавесями. На одном ряду гвоздей, как на подставке, лежала палка, на другом – ружье. Я заморгала, не веря своим глазам. Должны же в середине двадцатого века быть какие-то границы тому, что может твориться даже в этих стенах… Да, мне нужно поскорее выбраться отсюда. Наверно, я устала сильнее, чем сама ощущаю. Или непривычная еда за ужином… Я собралась с мыслями, готовясь продолжать рассказ, но тут услышала, как тетушка Гарриет довольно милостивым тоном говорит: