Татьяна Полякова - Дневник чужих грехов

— Из моих родственников там никого не осталось, — говорит он. — Но кое-кого из соседей вы, быть может, знаете?

Он произносит пару имен, которые ни о чем мне не говорят, а потом… потом имя Агнес… В то сумасшедшее лето я встретилась со своим дедом. С этим сукиным сыном, который сделал мою бабку несчастной. Или наоборот? Попробуй разобраться в чужой жизни…

Я потянулась к мобильному, набрала номер Роланда.

— Ты просил позвонить, если в дневниках обнаружится что-то про судьбу деда, — сказала я, когда он ответил.

— Неужто обнаружилось? — усмехнулся Роланд.

— Представь, да. Стас нашел запись о нем в одной из тетрадей Марты, когда был в ее доме.

Я стала читать, старательно водя пальцем по строчкам.

— Это все? — спросил он, когда я закончила.

— Надеюсь, что нет. У Таньки еще полно работы, авось да и возникнет где-нибудь… Тут, кстати, еще есть закладка. Но главное даже не это.

— А что?

— Я его видела.

— Кого? Деда?

— Ага.

— Не знаю, что и думать. Я должен понимать твои слова буквально?

— Скорее всего, Агнес сообщила ему об том, что его дочь находится в Аргентине. Возможно, он встречался с мамой. Надо будет спросить, не подходил ли к ней симпатичный старикан с разговорами о бывшей Родине. Ко мне он подсел в кафе, и мы болтали с ним больше часа.

— И ты его не узнала?

— Шутишь? На фото ему тридцать, а теперь, прикинь, сколько было во время нашей встречи. Да мне и в голову не могло прийти, что это мой дед.

— О себе он что-нибудь рассказывал?

— Наверное. Только я ничего не помню.

— А имя назвал?

— Кажется. Слушай, для меня это был чудаковатый старикан, подсевший в кафе. Вся надежда, что Марта еще упомянет его в дневниках.

— Даже если нет… по крайней мере, мы знаем, он смог выбраться отсюда… Везунчик… Ладно, пока…

Я повертела мобильный в руке, прикидывая, позвонить Таньке или сначала закончить с дневником? В отличие от Роланда, мне не терпелось узнать, какую еще запись отметил Стас. В общем, мобильный я отложила. Открыла тетрадь на нужной странице и стала читать, поначалу теряясь в догадках, почему это могло заинтересовать моего дядю. А когда поняла, о ком идет речь… это было сродни ледяному душу, дыхание перехватило, а я замерла, таращась на тетрадь, потом схватила телефон и быстро набрала номер Звягинцева, молясь, чтобы он был в селе, а не уехал куда-то по срочному делу.

— Да, — отозвался он, а я смогла перевести дух.

— Ты где?

— В своем кабинете. У тебя все в порядке? Голос какой-то странный.

— Сережа, кажется, я знаю, кто убил девушек, то есть я знаю, у кого мог быть мотив.

— Отлично. Мне расскажешь?

— Я серьезно.

— Так и я вроде не шучу.

— Немедленно отправляйся к Коровиным и будь рядом с ними до моего прихода.

— И кого из Коровиных ты подозреваешь? Один в инвалидной коляске, а другая, по твоим собственным словам, из-за племянницы в схему не укладывается.

— С племянницей до сих пор не ясно, — тут до меня дошло, чтобы заставить Сергея действовать, придется кое-что объяснить, не откладывая на потом. — Я нашла недостающую тетрадь, ту, что пропала из дома Марты. Ее забрал Стас и спрятал. Он искал сведения о своем отце и случайно наткнулся на кое-что еще. Много лет назад к Марте приходила Коровина, просила сделать аборт. Местные болтали, что Коровина не могла иметь детей. Но это не так. Это была ее третья беременность. Понимаешь? Но Коровин ничего не хотел слышать о детях и велел ей немедленно решать проблему. Дважды до этого она уже делала аборт, а в этот раз нарочно затянула подольше, надеясь, что в такой ситуации Коровин позволит ей родить… Но он и в этот раз ничего не стал слушать. Официально делать аборт на таком сроке ей бы не стали, вот она и отправилась к Марте.

— И что Марта?

— Отказалась. Последствия могли быть самые скверные. Она предупредила об этом Коровину и предложила хорошо подумать. Той пришлось выбирать между ребенком и мужем.

— И кого она выбрала?

— Мужа. Аборт сделала где-то в городе. При следующей их встрече Коровина плохо выглядела, до этого ее недели две в селе не видели. Марта поняла, в чем дело, подошла к ней, когда рядом никого не было… После этого аборта иметь детей она уже не могла.

— Сочувствую, но это был ее выбор. Я не понял, почему тебя так разволновали эти записи?

— Звягинцев, она всегда хотела иметь детей, а он ей это запрещал. И вдруг она узнает, что у него есть дети, которым он помогает, с которыми видится…

— Черт, допустим, это мотив. Но племянница? И кто ей рассказал о его дочерях?