Картер Браун - Пропавшая нимфа - Сборник

— Я же сказал недавно,— вкрадчиво заговорил Блондинг,— что очень удивился бы, если бы полиция решила арестовать меня. Теперь ясно, почему?

Я молча кивнул, взгляд мой притягивало небольшое черное отверстие, приставленное ко мне почти вплотную.

— Да, должен с тобой согласиться. Я совершил непростительную ошибку, не уничтожив своевременно двух опасных свидетелей. Все дело в моей деликатности и сентиментальности, мне претило думать о таких варварских вещах... Если бы, выйдя из тюрьмы, ты спокойно занимался любовью со своей бывшей секретаршей, а не начинал идиотского преследования своих противников, для тебя все бы кончилось хорошо.

Я удивленно взглянул на него, и он добавил, улыбаясь:

— Нет, Анна тут ни при чем. Просто мой Марк следил за тобой после твоего освобождения, а Моника сама предупредила, что ты придешь... Марку пришлось разыграть с вами небольшую сценку, и она бы прекрасно удалась, если бы твой череп не оказался таким крепким.

Мы не предполагали, что тебе удастся найти Марселя. Откровенно говоря, я недооценил твою сообразительность и упрямство. Во всяком случае, частичные. Ведь если бы ты был действительно разумен, то не полез бы в пасть к волку...

Он встал, потянулся и негромко произнес:'

— Мне кажется, дорогой Тэд, тебе и в голову не пришла такая обычная мысль, что я просто не позволю рассказать все это полиции? ...

— Интересно, как же ты сможешь запретить?

— Не будь наивным: Как я помешал Монике и Марселю? Если бы экипаж Ван Воорена не был избалован и расслаблен легкой жизнью, они бы тебе показали! Марк, которого ты видишь, сделан совсем из другого теста. Я вполне могу на него положиться. Он не прошляпил Монику Вотье! Завтра или позднее твой труп выловят из Сены с пулей во лбу. Полиция, естественно, придет к выводу, что, совершив ряд убийств, ты покончил с собой.

Он подошел к Марку и указал на меня подбородком.

— Мы сейчас уедем. А через десять минут сделаешь все, как положено.

Эдуард вышел, не обернувшись.

Через пару минут послышались шаги на лестнице и звук запираемой двери. Я попытался встать, но убийца ткнул меня револьвером и снова опрокинул в кресло.

— А закурить можно?

Он кивнул, разрешая.

Я взял сигарету и сделал несколько глубоких затяжек, пытаясь унять сердце, которое беспорядочно колотилось, и хоть как-то остановить струйки пота, стекающие по вискам.

Марк смотрел на меня, как змея на кролика, очевидно воображая себя гипнотизером. Взглянув на часы, он объявил:

— Еще пять минут.

Впервые я услышал его голос, столь же тусклый и нестрашный, как и вся его неприметная внешность. Мне больше ничего не оставалось, как ждать своего конца.

Но тут распахнулась входная дверь и в комнату ворвался мужчина с пистолетом.

— Полиция! Руки вверх!

Не раздумывая, Марк отскочил в сторону и выстрелил. Полицейский пошатнулся, схватился за плечо, и тут начался ад. Из сада набежала целая толпа. Первый проникший в комнату трижды выстрелил.

Марк упал на пол, даже не вскрикнув.

В машине, отъехавшей от особняка в Сен-Клу, комиссар Рене угостил меня дорогой сигаретой.

— Вы ведь курите, доктор?

— Курю. Признаться, совсем недавно я подумал, что балуюсь последней своей сигаретой.

— Мы не могли вмешаться раньше, ведь нам требовались доказательства. Блондинг раскололся сразу, как только его взяли при выходе из дома вместе с этой красоткой.

— Если бы он не приказал Марку переждать десять минут, тот бы меня прикончил.

Комиссар пожал плечами.

— Риск, конечно, был. Мы же договорились...

— Да. Трудно же было убедить вас по телефону. Спасибо, что не отказались!

— После убийства Моники Вотье у нас уже появились серьезные сомнения. А о Марселе Бланке мы узнали вчера вечером. Я почти целую ночь изучал это дело. Пришлось все архивы поднять. И представьте, понял, что вы тут ни при чем. У вас нет данных стать сознательным убийцей. Одно скажу: вы должны были сразу прийти к нам, а не действовать в одиночку. Ведь в полиции не все дураки.

— Я бы даже сказал: вообще нет дураков, но верят там только фактам. На собственной шкуре испытал.

Комиссар покачал головой и слегка улыбнулся.

— Вы правы. После пересмотра дела вам вернут врачебные права и все такое.

Машина ехала по набережной, с трудом лавируя в плотном транспортном потоке.

— Вы надолго меня задержите?

— Ну, все надо изложить письменно, на это потребуется время.

— Понятно. Остановите, пожалуйста, на минуту у телефонной будки. Мне нужно срочно позвонить.