Картер Браун - Пропавшая нимфа - Сборник

— Конечно, но мне она не страшна.

— Чего же ты тогда медлишь и не идешь туда, занимаясь вместо этого пустяковой болтовней?

— Потому что прежде мне нужно кое-что выяснить у тебя.

Она пожала плечами и надула губы.

— Сколько раз надо повторять, что мы развелись, и мне не о чем с тобой разговаривать.

— Это верно в отношении настоящего и будущего, но не касается прошлого.

— Прошлое умерло. Я выходила замуж за врача, а не за торговца наркотиками.

— О, звучит прекрасно, но ведь ты отлично знаешь, что я был ни при чем. Всю эту историю просто искусно подстроили и мне в ней отвели хотя и не почетную, но необходимую роль «болвана».

— Насколько я знаю, суд имел другое мнение.

— Иначе и быть не могло, ведь тогда на процессе фигурировали определенные факты. Но теперь я сумел раздобыть другие, которые заставят суд изменить свое решение.

Она продолжала смотреть на меня насмешливо.

— Вот как? Интересно.

— Ты знаешь Ван Воорена?

— Эту фамилию ты назвал по телефону, но раньше я ее не слышала.

— А яхту «Кристобаль»?

— Тоже нет. Ты будто сказки «Тысячи и одной ночи» рассказываешь.

— Да, но, к несчастью, это не сказки, а быль.

Я повернул голову и поглядел в сад. Там никого не было, дом казался тихим и безлюдным. Я закурил еще одну сигарету, стараясь подавить беспокойство.

— Яхта «Кристобаль», о которой идет речь, принадлежала Ван Воорену, которого все считали очень респектабельным коммерсантом из Центральной Америки. На самом же деле это был торговец наркотиками, причем настоящий, а не подставной, каким сделали меня.

— Ну и что же?

— А вот что: этот Ван Воорен переправлял наркотики через своего посредника в Тулоне, некого Демирдано.

На сей раз выдержка ей изменила, она вздрогнула и испуганно поглядела на меня%

— Что за странная фамилия?

— Ты прекрасно расслышала. Демирдано из Тулона. Думаю, грек или итальянец. Он скоро тебе доставит свеженьких тунцов, в брюхо которым набито шесть килограмм героина.

Она хотела что-то сказать, открыла рот, но тотчас снова закрыла. Слева от меня бесшумно распахнулась небольшая дверь, на пороге появился мужчина. Я даже не обернулся, глаза мои по-прежнему были устремлены на испуганную Мари-Клод.

— Здравствуй, Эдуард,— сказал я спокойно,— я надеялся, что в конце концов ты все же выйдешь из этой двери.

Последний раз я видел Эдуарда Блондинга в суде, на моем процессе.

Надо сказать, за эти годы он мало изменился и сохранил прежний самодовольно-покровительственный вид, который доводил меня до белого каления.

Он встал напротив и молча осмотрел меня с ног до головы.

— Так вот каков ответ на мой вопрос о личности твоего щедрого покровителя,— снова обратился я к Мари-Клод,— как ни странно, ты сильно изменила свое мнение об этом человеке. Когда я тебя с ним познакомил, ты его сравнила, если не ошибаюсь, с работником похоронного бюро.

Она встала, желая скрыть неловкость, и обратилась к Эдуарду, демонстративно игнорируя меня:

— Я пойду к себе переодеться.

— Ну, разумеется, дорогая...— наклонился он к ней.— А мы тем временем побеседуем как мужчина с мужчиной.

Я усмехнулся.

— Ого, как откровенно, «дорогая». Вижу, ты не отличаешься стыдливостью. Ведь любая содержанка скрывает свое некрасивое положение...

Проводив ее глазами до самой двери, Эдуард повернулся ко мне и уселся в кресло, не забыв подтянуть брюки на коленях, чтобы не испортить идеально заглаженную складку.

— Значит, тебе удалось заставить заговорить Ван Воорена?

— Нет, почему же? Я просто его застрелил. С такими людьми объясняться бесполезно.

Блондинг, похоже, хотел знать подробности, и я с удовольствием их выложил, закончив тем, как мне удалось найти Демирдано.

На лице Блондинга все яснее и яснее проступала тревога. И лишь только я умолк, он спросил:

— Кроме тебя, кто-нибудь в курсе этой истории?

— Пока нет. Мне хотелось поговорить сперва с Мари-Клод в надежде, что она тебя вызовет и ты непременно приедешь,— прикинулся я дурачком.

Было заметно, как Блондинг сразу почувствовал облегчение.

— Отлично... Отлично...

— Надеюсь, ты все будешь находить отличным и после того, как тебя арестуют.

— Меня? Арестовать? Это было бы крайне удивительно.

Его покровительственный тон бесил меня. Я решил, что настало время сбить с него спесь.

— Хочешь, я расскажу, как все было на самом деле?

Он пожал плечами.

— Если это доставит тебе удовольствие.