Картер Браун - Пропавшая нимфа - Сборник

Лег он отдохнуть или совсем ушел?

Я не смел шелохнуться, потому что, каким бы ненадежным ни казалось мое убежище, более подходящего сейчас я не мог отыскать.

В трюме было очень тепло, но не душно, слегка пахло краской и еще чем-то, связанным с морем.

Я принял более удобную позу, закрыл глаза и, сморенный усталостью, заснул под убаюкивающую песню волн у причала.

Проснулся я от громкого стука мотора и испуганно взглянул на часы. Они показывали шесть.

Поскольку не чувствовалось никакой вибрации, значит, двигались не мы- Вот шум прекратился, и я услышал какой-то звук, будто столкнулись два огромных предмета. Очевидно, к яхте приблизилось другое судно. Кто-то закричал:

— Добрый вечер, Поль!

— Добрый вечер, Фернан. Ну, как дела?

— Понемножку, не жалуюсь. Ты останешься на ночь?

— Хозяина жду, тогда отходим.

— Ты уже выпивал?

— Нет, отлучиться боюсь. Будем отчаливать с минуту на минуту.

— На этот раз надолго?

— Вроде бы в море, на рыбалку. Но ты же знаешь, не я решаю, куда и на какой срок...

— Понятно. Когда уйдете, займу ваше место. Ладно, пошел в бистро! До скорого, Поль.

— До скорого, Фернан.

Таким образом я выяснил обстановку.

На борту Поль. Выходить из этого убежища нельзя, но меня мучила страшная жажда, которая становилась из-за жары все сильнее.

Вскоре на палубе поднялась возня. То и дело слышались шаги, команды, беготня, переругивание, открывались и закрывались двери. Заскрипел, поднимаясь, якорь, заработал мотор, судно пришло в движение. В трюме стало свежее, туда проник морской воздух.

Я решил дождаться темноты и выбраться из своего укрытия.

Яхта довольно долго шла медленно, потом двигатель заработал на полную мощность и по четкости своей стал походить на часовой механизм.

Поскольку в трюме не было иллюминатора, я не знал, находимся ли мы в открытом море или идем вдоль берега. Даже не будучи моряком, я не сомневался, что яхта эта удивительно быстроходна.

Море было спокойно, волны шумели миролюбиво, где-то совсем рядом. Очевидно, хозяин со своей командой находился в рубке, во всяком случае, никаких голосов не было слышно.

Отодвинув парус, я выбрался из-под скамейки и с величайшими предосторожностями повернул дверную ручку.

В коридоре горел свет. Впереди маячил выход на палубу, в четырехугольнике люка я даже увидел звезды.

У меня не было никакого плана, хотелось только утолить жажду да посмотреть на владельца яхты.

Я очень тихо шел по коридору, чутко прислушиваясь ко всем звукам.

А когда уже собрался войти в каюту напротив, дверь ее отворилась и оттуда появился Франсис. Он сгибался, чтобы не стукнуться головой о притолоку.

При виде меня глаза его округлились от изумления.

— Что это такое?

Я не дал ему опомниться и изо всех сил стукнул в челюсть. Он пошатнулся, страдальческая гримаса исказила его лицо. Но прежде чем я смог ударить вторично, сам почувствовал острую боль под ложечкой. Парень умел драться, рука его действовала, как рычаг машины. Следующий удар пришелся мне по голове. Свет померк в моих глазах, колени подогнулись, я свалился на пол и потерял сознание.

Страшная головная боль и частая пульсация, напоминавшая электрические разряды, были первыми ощущениями, которые я почувствовал, придя в себя.

«Сотрясение мозга с контузией в области виска»,— сразу поставил я себе диагноз.

Я лежал связанный. Руки были скручены за спиной веревкой, которая соединялась с другой, опутавшей мне ступни.

Дизель стучал все так же ритмично, единственный иллюминатор задернули занавеской, и в каюте было темно.

Не в силах разглядеть циферблат, я не знал, который был час и сколько времени провел без сознания.

Было совершенно ясно, что худшего положения, чем у меня, нельзя и придумать. Принявшись за расследование один, я по неопытности немедленно попал даже не в западню, а в волчью яму.

Вчерашние действия убийц в лесу Гримо должны были предупредить меня об их намерениях. Еще удивительно, что я не был прикончен, пока не мог оказать сопротивления.

Проще всего было привязать к ногам груз и вышвырнуть меня за борт.

Дверь в каюту открылась, и наверху зажглась лампочка, залившая все ярким светом. Это заставило меня заморгать и вызвало новую волну такой боли, что я невольно сморщился и зажмурился.

А когда снова открыл глаза, осмотрелся. Оказалось, меня поместили в ту же каюту, куда я попал, как только забрался на яхту. Я узнал письменный стол и гардероб.