Леонид Словин - ЧП в вагоне 7270

«Допустим».

«Он выбрал второе. Для этого он сделал слепок с ключа технического контролера…»

«Зачем?»

«Узнать, предполагают ли вчерашние сообщники взять в поездку платки. И подсмотреть адреса на посылках. О таких вещах не спрашивают. А учитывая задуманное Косовым, тем более… Как только он убедился в том, что готовится операция, он уклонился от поездки. После ареста соучастники его не заподозрили: он держался в стороне. Платки достали они без него, в другом месте».

«Дальше!..» — голосом Антона попросил собеседник.

«Ржаковский микроавтобус отвез его на улицу Кирова, где магазин «Чай». С переговорного пункта он собирался позвонить в Бейнеу».

«Но почему в Бейнеу?! Достаточно набрать в автомате за углом «02». Сообщить в Управление БХСС!»

Вопрос был по-настоящему тонким, и Денисов снова, во второй раз, испытал профессиональную гордость от того, что может исчерпывающим образом на него ответить.

«Управление БХСС Москвы, получив сигнал Косова, могло задержать шайку в любом месте, где сочло бы необходимым. В Москве, в Ожерелье, в Бейнеу…»

«Даже перед отправлением почтово-багажного!..»

«Но скорее всего выследило бы и задержало по месту продажи платков. Чтобы взять спекулянтов с поличным. Так?»

«Понимаю».

«Косова это не устраивало! Он не хотел терять перекупщика. Ведь одним из следующих рейсов Косов хотел привезти этому человеку товар, который тот не получил от Стаса!»

«Да-а…»

«Теперь рассмотрим вариант со звонком непосредственно в Бейнеу. Где тамошний ОБХСС задержит спекулянтов?»

«У себя в Бейнеу?!»

«Безусловно».

«Значит…»

«…Перекупщик живет где-то за Бейнеу. Скорее всего в Ургенче, поскольку Косов с такой охотой принял приглашение Салова пойти в ресторан. Наверное, думал встретить его там, поскольку ввиду опоздания тот не встретил поезд на вокзале?!»

«Пока все четко!»

«Оставшиеся на свободе в Москве связи преступной шайки после провала в Бейнеу сразу начали собственное расследование. Проверку всех, кто мог хоть что-то знать. Круг подозреваемых ограничен. В конце концов они вышли на шофера ржаковского микроавтобуса, под видом сотрудников ОБХСС расспросили о поездках с Косовым. Задали те же вопросы. И шофер рассказал про слепок ключа, про поездку к магазину «Чай», где рядом переговорный пункт междугородной… И фраза Косова «Заказывать надо…» получила единственно верное истолкование, потому что автоматической связи с Бейнеу действительно нет…»

«Но Косов и в самом деле мог ехать за чаем! И мало ли кому он мог звонить с переговорного?!»

«И мало ли зачем ему мог понадобиться ключ от кабинета технического контролера! Может, он подходит к косовскому гаражу?!» Все верно! Но только не в отношении членов преступной шайки. Слишком много поставлено на карту. Эти не могут доверять слепо. «Скрыл— значит, что-то замышляет…» Здесь кто кого! Да только за ключ к помещению, где спекулянты хранят груз, он мог поплатиться… — Денисов подходил к окончанию своих объяснений. — И, когда все всплыло, кто-то из них, бывалый, опытный, по возвращении почтово-багажного поезда пришел в вагон, чтобы предъявить ультиматум «счастливчику», «случайно» избежавшему ареста, в Бейнеу…»

Мысленным взором Денисов представил себе прилегающую к Дубниковскому мосту дальнюю, слабо освещенную часть грузовой станции — недавно выгруженные, с низкоопущенными тонкими штангами троллейбусы, поднятые на столбах тельферные установки — с островерхими двухскатными крышами без стен, высокие, похожие на макеты учебной полосы препятствий.

Словно на огромном широкоформатном экране ему был виден припорошенный снегом, промерзший в ожидании разгрузки почтово-багажный поезд, вокруг которого вилось множество свободных путей, собиравшихся в узкий пучок — горловину станции.

На секунду, перед тем как скользнуть в затягивающий, как омут, короткий, глубокий сон. Денисов словно с высоты птичьего полета увидел все, что окружало почтовый вагон, и всех, кто находился в нем в ту секунду, когда зловещий крик вот-вот уже готов был сорваться с губ приговоренного к смерти Косова.

Входной светофор показывал «зеленый», и ближайший к почтово-багажиому поезду свободный путь уже готовился занять камышинский — его подавали из парка отстоя — локомотив сзади, а последний, с тремя хвостовыми огнями вагон — впереди.

Ольшонок сидел в сортировочном зале, вперившись в телевизор, забыв на время о неприятностях, которые его поджидали, ликуя при звонких щелчках клюшек. В служебном купе у окна, завешенного одеялом, Денисов увидел завернувшуюся в огромную, не по размеру шинель Кладовщикову. Рядом — Вайдиса, положившегося во всем на своего многоопытного партнера. В купе отдыха бригады, уткнувшись лицом в подушку, лежал Салов…