Артур Строгов - Правозащитник

Автомобиль — здоровенный джип — оказался припрятан в ветхом сарае.

— Откуда такая машина?

— Всех своих секретов я не раскрою, — улыбнулся Белосельский, — я называю эту машину «Мустанг». Стекла бронированные… Садитесь.

Иву и Милоша посадили на заднее сиденье. Белосельский предоставил руль Виталию, а сам повернулся к Агнешке:

— Я могу для Вас что-то еще сделать? Я мог бы открыть Вам…

— Нет, это не нужно… позаботьтесь о детях… обещайте это!

— Я обещаю.

Агнешка посмотрела в полные твердой решимости глаза молодого человека.

— Я верю Вам. Вы еще так молоды… но Вы необычный человек, в Вас есть особая сила, я это сразу поняла. Вы еще столько сделаете для людей… я верю Вам, прощайте!

Это были ее последние слова. Больше Белосельский никогда не видел Агнешку и не встречался с ней, но звук ее голоса настолько проник в сердце, что он потом никогда его не забывал. Много лет он искал эту бесстрашную женщину-филантропа, которая посвятила себя служению людям, и не находил. (Агнешка числилась в списках как пропавшая без вести — точно сам демон войны уволок ее в свои страшные тенета.) Но так или иначе храбрая служительница Красного Креста исчезла, и он не нашел более ни единого упоминания о ней ни в одном источнике.

…Дорога все больше раскрывала свои кольца как змея, она сначала круто поднималась в гору, пролегая вдоль каменистых ущелий, затем спускалась в долину, украшенную тополями-великанами. Наконец они увидели изумрудные холмы, украшенные лещиной и грабом.

— Скоро граница, — сказал Белосельский, — точнее, впереди блокпосты. У нас документы все в порядке, но в Вас они распознают беженцев.

Адриана и ее муж что-то ответили по-сербски. Белосельский скорее угадал, чем понял ответ.

Примерно через пять километров он сбросил скорость машины и стал передвигаться так, чтобы не вызвать подозрение.

Блокпост был небольшим. Он представлял собой колючее заграждение и еще каменную сторожку, где отдыхали «красные береты». Впрочем, «на часах» было только двое бойцов. Увидев машину, они знаком предупредили товарищей. В одно мгновение человек пять во главе с командиром оказались на ногах и угрожающе подняли дула своих автоматов.

— Говорить буду я, — произнес Белосельский. — Не впадайте в панику. Что бы ни произошло, я за все отвечаю.

Виталий заглушил мотор. И вовремя. Резкие и враждебные окрики солдат не заставили себя ждать. Белосельский узнал смешение албанского и сербского наречий.

Он вышел из машины и хотел было открыть рот, но его тут же поставили лицом к машине, завели руки за спину и подвергли обыску. Не найдя оружия, солдаты приказали выйти другим пассажирам.

Белосельский попытался обратиться к командиру по-английски и по-французски, но тот поднес пистолет прямо ко лбу молодого человека и внимательно в него всмотрелся. Он увидел лишь пылающие ненавистью глаза, оливковую кожу и тяжелый висячий нос. Вдруг командир вспыхнул и взвел курок пистолета.

— Ти русский… я это понял.

— Вы говорите по-русски, — отвечал Белосельский, стараясь говорить ровно и спокойно, — очень хорошо… Я здесь с благотворительной миссией Красного Креста.

— Ти думаешь, я дурак! — возразил командир, наливаясь желчью. — Я вижу кто ти.

— Посмотрите документы.

— Нет, мне это ни к чему, я знаю, что вы, русские, очень ловкие…

По мере того как командир говорил, в его речи все меньше можно было услышать акцент.

— И считаете нас, простых солдат, за пушечное мясо… это вы посылаете нам шпионов, спецотряды, которые нас убивают.

— Это не имеет к нам никого отношения, — возразил Белосельский.

— Не шевелиться! — завопил командир. — Я Вам докажу, что я не ошибся… а это кто?

И он указал на Адриану, ее мужа и детей.

— Они с нами, — ответил Белосельский.

Командир внезапно перешел от ярости к хохоту.

— Вы еще глупее, чем я думал. Слишком грубый обман.

И резким жестом он ударил рукояткой Белосельского по голове. Молодой человек рухнул на землю. Он казался оглушенным. Виталий хотел сделать резкое движение, но тут же был так же распростерт в придорожной канаве.

— Я не получил ответа на свой вопрос.

— Хорошо, я скажу, поднимите меня.

Командир дал знак и двое солдат подняли Белосельского с земли.

— Я слушаю, но бойся солгать.

— Эти дети и их родители со мной, не трогайте их… Я вам заплачу… у меня много денег… чековая книжка в моей куртке.

— Значит, ты считаешь, что меня, настоящего патриота, можно купить?! Ты ошибся… русский.