Полина Дашкова - Горлов тупик [litres]

– Что? Что я прикажу? На серьезное мероприятие санкцию хрен получишь, а если без санкции, мне вместе с погонами голову оторвут.

Влад не стал ему ничего советовать. Пусть думает. Через пару дней Федька рассказал, что придумал. Влад слушал, усмехался про себя: «Это ты называешь рывком и прорывом?»

Да, Балбес остался балбесом, только постарел, полысел и щеки стал надувать еще больше от сознания собственной значимости.

Во время одной из прогулок по Измайловскому парку они с палестинцем поднялись на холм. Внизу ехал поезд. Открытый участок Арбатско-Покровской линии, перегон от «Измайловской» до «Первомайской».

– Хада сами никогда не сделают, хада хитрые, – возбужденно тараторил палестинец. – Надо сделать за них и подбросить улики, будто это они.

Влад слушал палестинца и размышлял о том убожестве, которое сочинил Федька. Объяснять что-либо балбесу бессмысленно. Надо просто поставить перед фактом, загнать в тупик.

Стала складываться интересная комбинация: а если объединить одно с другим? Одновременно с жалким Федькиным «Салютом» рванет по-настоящему. Вот это действительно будет рывок и прорыв. Федька обалдеет, голову потеряет от страха, побежит к Владу жаловаться, советоваться. Влад успокоит, поможет, как всегда помогал в трудных ситуациях, за руку выведет из тупика, подарит готовую версию, с уликами, доказательствами.

– Сумку оставить, быстро уйти, – продолжал возбужденно тараторить палестинец, – не найдут потом ни за что. Главное, улики правильно подготовить, чтоб все на хада сомкнулось.

– Хорошо, – задумчиво произнес Влад, когда шум поезда стих, – а где взять взрывное устройство?

– Я соберу, я умею, ты только достань, что нужно.

Палестинец перечислил, что нужно. Оказалось, ничего особенного. Зайти в хозяйственный, в аптеку и в магазин часов, за будильником.

Они стояли, курили. Из туннеля выехал еще один поезд. С холма отлично просматривался каждый вагон, головы людей в окнах. Панорама открывалась интересная. И вдруг Влад вспомнил разговор, который неделю назад случайно поймал в Горловом. Тогда он не придал этому разговору значения. Бабий треп. А теперь, глядя на проплывающие вагоны, вспомнил.

Тошка, агент, внедренный в семью номера пятьдесят три, сказала Марине: «Знаешь, а мне жалко эту курицу. Ну что за жизнь? Пеленки, какашки, даже телика у них нет. Одно развлечение – снимать своего младенчика на любительскую кинокамеру!»

Утром восьмого января Влад проснулся оттого, что хлопнула входная дверь. Спросонья не сразу сообразил, что находится у себя дома. Пока шел ремонт, привык к чужим стенам. Наконец этот чертов ремонт закончился. Добрый знак накануне Дня Икс.

Из прихожей послышался знакомый голос:

– Захарыч, вы спите?

«Ну вот, – Влад сладко потянулся, спустил ноги с кровати, – еще один добрый знак».

Раздражало, что у себя дома он до сих пор не может нормально помыться. Привык принимать душ дважды в день, любил поваляться в ванне, в своей, домашней.

Он накинул халат, вышел, увидел Руслана:

– Привет. Ну что, сегодня наконец сделаешь?

– Ага-ага…

– Скоро?

– Часик потерпите и можете нормально мыться.

Влад вернулся в спальню и потратил этот часик на свою обычную утреннюю гимнастику.

В одиннадцать ноль-пять генералу Уральцу передали телефонограмму, поступившую на один из его личных секретных номеров, всего четыре буквы: «Д А Д А». Федор Иванович ухмыльнулся.

Он велел Руслану в квартире не задерживаться, уходить через чердак, из другого подъезда, на метро отъехать подальше, в другой район. Позвонить из автомата, передать по условленному номеру только «Да» или «Нет».

Второе «Да» было импровизацией, приятным сюрпризом. Скорее всего, оно означало, что Руслану удалось прихватить кинокамеру. Он видел сумку, в которой Вика передала ее Вовану. Федор Иванович велел взять, если попадется на глаза, специально не искать. Отлично, нашел, взял. Теперь остается аккуратно вернуть хозяйке, но это потом. Не горит.

Генерал закурил, пробормотал:

– Молодец, глазастый парнишка, толковый… Да, Влад, отменяется твой Час Икс, извини.

В четырнадцать двадцать он вызвал секретаря:

– Слушай, Игорек, я документики кой-какие жду, от доверенного лица из ИОН. Созванивался с ним вчера вечером, он сказал, все готово. Отправь кого-нибудь из ребят к нему домой, папочку забрать. Адрес сам уточни. Любый Владилен Захарович.

– Понял, Федор Иванович, – кивнул секретарь, – позвонить товарищу Любому, предупредить?