Полина Дашкова - Горлов тупик [litres]

Семен Ефимович вышел из кухни, надел ботинки, куртку, вытащил из-под скамеечки аккумулятор. Когда Надя повесила трубку, сказал:

– Пошел греться-заводиться, ты еды какой-нибудь собери и не забудь выключить духовку.

Старый «Москвич» опять не подвел. Надя села за руль. Несколько минут ехали молча. На светофоре она притормозила и спросила:

– Пап, а в том бою на станции кто победил?

– Нам удалось отбиться, отогнать их, но победой это не назовешь, просто выиграли время, рассортировали раненых и по запасному пути двинулись дальше.

Девятого марта пятьдесят третьего майор Любый, майор Гаркуша и полковник Соколов возложили в Колонном зале траурный венок. На ленте надпись: «Товарищу Сталину от сотрудников Следственной части по особо важным делам МГБ СССР».

В гробу, в груде цветов, лежал напудренный, аккуратно причесанный старикашка, тот самый, которого майор Любый видел на Ближней и в первую минуту принял за двойника.

Оказывается, не так уж и велик Великий Человек. Взялся очистить мир и позволил этим ничтожествам прикончить себя. Проморгал, проворонил. Нет, он не притворялся больным и старым, он был таким на самом деле. Ни хера уже не соображал. Походя одобрил идею операции «Свидетель», но всей мощи и глубины замысла так и не оценил. Жалкий старикашка в тапках.

«Я верил, что у него есть план, что он заманивает их в ловушку, готовит решающий удар. А на самом деле это был мой план. Он ничего не готовил. Я за него все придумал, продумал, разработал тактику и стратегию. А он так и не удосужился вызвать майора Любого для разговора наедине. Я верил в него, а надо верить только в себя».

В одной арабской брошюре Владу попалось разумное предостережение: тот, кто решил бороться с ними, должен соблюдать крайнюю осторожность. Если при них произнести вслух общепринятое название их племени, случайно, в самом невинном контексте, они воспримут это как вызов, как удар хлыста. Виду не подадут, но поставят на заметку, занесут в специальную книгу. Лучше использовать тайное иносказание «хада».

Хада стремятся отравить своей кровью как можно больше людей, ради этого их самцы и самки спариваются с женщинами и мужчинами. Самцы привлекают девушек богатством и властью, самки способны сводить с ума мужчин с помощью магических чар и приворотных зелий. В результате рождаются метисы, самая зловредная и опасная разновидность. Внешне они неотличимы от людей, но кровь хада значительно сильней человеческой, если примесь составляет хотя бы одну сотую, это уже не человек.

В принципе, ничего нового, про кровь он и так знал, об осторожности не забывал, а вот слово «хада» очень пригодилось, стало паролем для палестинцев. Знали это слово только посвященные, элита. Стоило сказать «хада» – сразу понимали: свой, можно доверять.

На решающем этапе операции «Свидетель» палестинцы были необходимы. Точнее, один палестинец, но лучший. Чтобы его найти, понадобилось несколько лет. А сама операция продолжалась уже двадцать четыре года. Конечно, это очень долго. Ну, что делать? Если взялся очистить мир, надо запастись терпением.

Двадцатого марта пятьдесят третьего Ласкину выпустили. Провал «Свидетеля» стал началом и символом всего самого плохого, что произошло с Владом. В коммуналке, после бессонных ночей, он убирал постель, складывал раскладушку и на клочке освободившегося пространства разминался, отжимался сорок раз, шептал: «Нет! Не сдамся! Не дождетесь!»

Его вышибли из органов, из партии, из квартиры. Бывшие сослуживцы шарахались от него, как от прокаженного. Только Федька не отвернулся, поддерживал связь. Балбес отличался сентиментальностью, любил поболтать, душу излить, а Влад умел слушать.

В декабре пятьдесят второго благодаря Федькиной глупости у Влада зародилась идея операции «Свидетель». В июне пятьдесят седьмого благодаря Федькиной трусости Влад понял, как должен действовать дальше. Федька, сам того не ведая, подсказал ему выход из тупика.

Влад ни на минуту не забывал о Ласкиной. Она ничего не подписала, ускользнула. Значит, он проиграл? Кому? Бабе, жидовке? Да, не успел, помешали, не позволили продолжать допросы в больничке. Но никакие оправдания не избавляли от чувства незавершенности. Конечно, он мог прикончить и эту ведьму. Но история с ликвидацией Шуры кое-чему научила. Тогда ему здорово повезло. Слабоумный с топориком, особенный день. Где гарантия, что с Ласкиной тоже повезет? Всего не предусмотришь. Остаются следы, неожиданно возникают случайные свидетели.