Михаил Шторм - Во власти Бермудского треугольника

Когда к Лиззи возвращалась способность сидеть относительно прямо, с коленями, поднятыми к подбородку, Быков яростно орудовал банкой. Работа согревала его, но одновременно и изматывала. Он не заметил, как отключился. Просто провалился в темноту, откуда с трудом выбрался, когда палатка вся светилась малиновым цветом, а воздух в ней сгустился до такой степени, что его пришлось чуть ли не разгребать руками. Дышать им было все равно, что хлебать густой кисель.

Быков не сидел, а лежал, пристроив голову на согнутые ноги Лиззи. Его наполовину прикрывала теплая и почти успокоившаяся вода. С плеском приподнявшись, он хрипло спросил:

— Зачем ты меня держала? Ведь тяжело…

— Иначе ты бы утонул, — просто ответила Лиззи.

Быков где-то читал, что женщины, если не сильнее мужчин физически, то выносливее и терпеливее. Это оказалось правдой. Лиззи не только оставалась сидеть до утра, но еще и выдерживала тяжесть Быкова. Или уже не утро, а день?

Кряхтя, он дополз до входа, расстегнул и выглянул из палатки. То, что он увидел вокруг, нельзя было назвать полным штилем, однако, если не считать плавных волн, пробегавших по поверхности океана, она была гладкой и блестящей. Спасательный плот недвижимо висел в воде над своим красным отражением. В наглухо закрытой палатке можно было получить тепловой удар, но если бы не она, то путешественникам грозил бы удар солнечный. Еще не достигшее зенита, солнце, тем не менее палило уже со всей беспощадной силой. Учитывая отражающий эффект воды, под открытым небом можно было сгореть до хрустящей корочки.

— Как ты? — спросил Быков, занырывая в душный багровый полумрак.

— Пить очень хочется, — призналась Лиззи. — И есть.

Быков поморщился. Благодаря его неуклюжести, они остались без питьевой воды и съестных запасов. Все, чем они располагали, — это весло, якорь, посудина для вычерпывания неиссякающего рассола, перочинный нож с множеством всевозможных приспособлений, сигнальные ракеты и таблетки для отпугивания акул. Разместив небогатый скарб во внутренних карманах навеса, Быков поместил туда же заветную фотопленку, замотанную в три слоя полиэтилена.

— Как думаешь, не промокла? — спросила Лиззи, вяло наблюдавшая за его действиями.

— Надеюсь, что нет, — ответил Быков. — Мне повезло, что я носил в кармане пакетик с салфетками. От них самих, правда, осталась каша… — Он отряхнул руку от клейкой бумажной массы, промыл ее в «домашнем бассейне» и предложил. — Вот что, Лиззи. Сейчас я вычерпаю воду до последней капли, а потом ты сможешь устроиться на дне со всеми удобствами. Тебе нужно выспаться как следует. И потом, говорят, что во сне не чувствуешь ни голода, ни жажды.

— А сколько вообще можно продержаться без воды? — тихо поинтересовалась Лиззи.

Быков как раз был повернут к ней спиной, так что ему не пришлось заботиться о выражении своего лица.

— Трое суток без проблем, — заявил он. — Пять — уже трудновато.

— А я вот помню, что обезвоживание организма начинается гораздо раньше, — пробормотала она.

— Это процесс длительный, — уклончиво ответил Быков. — Главное, поменьше двигаться, чтобы беречь энергию.

— Тогда хватит черпать, — попросила Лиззи. — Побереги силы.

— Не в воде же нам киснуть. Мы не огурцы и не помидоры.

— При чем тут овощи?

Она выросла в стране, где не занимаются домашним консервированием и ничего не смыслят в засолке и мариновании. Быков чувствовал себя таким усталым, что решил не объяснять.

— Просто так, — сказал он, вылил в океан последнюю порцию воды и посмотрел в небо. На нем не было ни облачка, которое сколько-нибудь разнообразило бы его однотонную, бескрайнюю синеву. Беспощадную синеву. Сулящую зной и невыносимую жажду.

Быков забрался внутрь и сглотнул. В горле драло, рот был сухим, а язык — шершавым. «Надо поменьше болтать», — решил Быков.

— Расскажи что-нибудь, — попросила Лиззи, свернувшаяся калачиком рядом. — Только не про свои приключения. Что-нибудь из обычной жизни.

— Из обычной жизни, гм. — Быков с усилием сглотнул и понял, что не может отмалчиваться, когда его любимая нуждается в утешении и успокоении. — Про детство, разве что?

— Не надо про детство. Скажи лучше, у тебя есть семья?

— Мама. Вот и вся моя семья.

— И ты никогда не был женат? — не поверила Лиззи.

— Нет. Никогда.

— И детей у тебя не было?

— Не было и нет, — отрезал Быков.

— Почему? — спросила Лиззи.

— Ну… Наверное, потому что не встретил женщину, от которой… м-м… хотя вру, встретил.