Валерия Вербинина - Осенний детектив

Они помолчали.

– Что делать будешь? – спросила Зойка. – Хочешь с нами на рыбалку? Я беру этюдник, вспоминаю юность. Посидим, пообщаемся. Лёнчик уху сварит…

– Спасибо. Ты сказала, тебе нравился Андрей…

– Не то слово! Я тогда как с катушек слетела! Как увижу, трясет всю. Красивый парень… Помнишь, какие у него глаза были? Как взглянет, аж до печенок прожигает! И талантливый до чертиков. В духе этого… армянина…

– Сарьяна?

– Во-во! Краски убойные, радостные, резкие светотени, солнце. Подожди! – Зойка уставилась на Анну. – Он же вроде за тобой бегал! Точно! Я видела вас вместе. Что случилось?

– Он меня бросил, – говорит Анна. – Бросил и уехал.

– Ну, кобель! Может, у него семья была? Куда уехал?

Анна неприметно вздыхает и пожимает плечами. Куда? В Бразилию на карнавал, должно быть. Они собирались туда вместе. Рубальский сказал, в Индию, где краски и солнце. Володя тоже собрался в Индию…

– Не знаю. Он даже не попрощался. Хозяйка квартиры сказала, что расплатился, собрал вещички и уехал.

– И не написал?

– Нет.

– Ни разу? И не позвонил?

Анна пожимает плечами.

– Я понятия не имела! Кинулась за своим Христо как в омут с головой.

– Я попросилась к Рубальскому… Надо же что-то делать. Зашла вчера. Он не изменился, такой же крикливый, только меньше ростом и облысел. Но ругается по-прежнему. Говорю, Сень, можно я приходить буду?

Зойка рассмеялась.

– А он?

– Сказал, что мне только русалками торговать.

– А ты хоть кисточки в руках держала за эти… сколько? Тридцать! Офигеть! За эти тридцать лет?

Анна качает головой.

– Да хоть русалками! – махнула рукой Зойка. – Лишь бы при деле и чтобы интересно. Найдем тебе бойфренда… Спрошу у Лёнчика, может, кого из банка присмотрим, будем вместе кататься на рыбалку. Жизнь продолжается, подруга. Мы женщины свободные, у нас все впереди. Давай помянем твоего, пусть земля ему пухом.

Она махнула призывно девушке в длинном черном переднике…

…Анна помнит, как пришла к хозяйке Андрея, толстой одышливой тетке, спросила квартиранта. Ее квартира была на той же лестничной площадке.

– Тю-тю твой Андрей, – сказала тетка. – Я у сестры была, а он собрал вещички и освободил жилплощадь. Деньги, правда, оставил. И записку: спасибо за все, должен немедленно уехать, позвоню, может, еще вернусь. Видать, что-то случилось. Хороший парень был, подарил мне картину. В зале повесила. Как посмотрю, аж на душе теплеет. Цветущее дерево. Персик, сказал. И небо синее-синее…

Вот и все…

Анна сделала себе ромашковый чай и села под розой. Задумалась. Удивительно, сейчас она вспоминала не счастливую беззаботную семейную жизнь – поездки с мужем, яркие праздники и рождения детей, а нырнула за край этих тридцати лет, где рассеянный неверный свет и расплывчатые тени. Где остался Андрей. Где остались они оба. Она не позволяла себе вспоминать… Как это говорит мэтр Рубальский? Давала себе по рукам! Обида… Уехал, не сказав ни слова. Горечь, обида, недоумение… Так не бывает! Боль. Боль. Боль. От боли темнело в глазах. Она перестала быть. Кто-то с ее внешностью и голосом ходил, отвечал на вопросы, пил кофе, пытался улыбнуться, но получалась гримаса боли. Хотелось кричать: так не бывает! Они были одним целым. Они строили планы. Они собирались в Бразилию на карнавал. Их близость была как ожог. Два месяца, шестьдесят дней, полторы тысячи часов, бессчетно минут и секунд…

Потерянная, бродя по городу, она столкнулась с Павлом. Они не виделись целую вечность, его не было в городе, только вернулся, собирался звонить. Он обрадовался, затормошил, обнял, расцеловал. Он был родной, он был надежный. Он оканчивал аспирантуру, его звали в крупные фирмы. Он выбирал. Он рассказывал ей о своих планах. Они встречались до… Андрея. Ничего серьезного, просто дружба. Он называл ее своей суженой. Он ничего не знал о них с Андреем, она хотела рассказать и пожаловаться, но не посмела…

Ее завертело в вихре его энергии. Он сделал ей предложение, и она согласилась. В тот вечер он остался у нее. Он был настойчив, ее это неприятно удивило – почему он так спешит? Мелькнула мысль, что он знает про Андрея и боится потерять ее! Город небольшой, могли доложить общие знакомые. И вот сейчас он столбит участок, кричит: «Мое! Не отдам!» Она прогнала эту мысль… Глупости, он ничего не знал, у них не было общих знакомых…

Близость с ним была… никакой.

Она не верила, что Андрей вернется. Разве исчезают бесследно, если собираются вернуться? Не вернется. Никогда. Больше. Иногда ей казалось, где-то глубоко внутри, что она мстит ему за предательство… Он узнает и почувствует боль! Не может не почувствовать. Ну и пусть! Так ему и надо.