Валерия Вербинина - Осенний детектив

Лиля и Кирка в курсе, а они с отцом ни сном ни духом. Благополучное семейство? Неладно что-то в датском королевстве…

– Я не говорил раньше, извини, но ты же сама понимаешь!

Анна понимала. Павел не одобрил бы художницу.

– А как же бизнес? – повторила она.

– Я ненавижу бизнес! – отчеканил сын. – Такой уж я уродился. Кирка справится, не переживай.

Сильное заявление для мягкого, доброго Володи. Если бы так сказал Кира, она не удивилась бы. Но Володя… В детстве он притаскивал домой бездомных котят, возился, устраивал их. Павел подсмеивался, она – понимала. Понимала также, что бизнес не для него, он хочет рисовать, но Павел стоял твердо: никакой богемы! Хобби – да, но у мужчины должно быть дело. Володя смирился, и она думала, что они благополучно проскочили подводные рифы. Она понимала, что Павел прав. Павел всегда прав. У мужчины должно быть дело. А рисовать… да сколько душе угодно! В свободное время. Она сумела найти в себе силы отказаться… есть дела поважнее. Если ты не гений, то и нечего! И так в мире слишком много любительства. Хороший сантехник лучше, чем плохой художник, любил повторять Павел…

Она смотрела на сына, словно видела впервые. Похоже, их дом, такой благополучный, дал трещину. Так быстро… Володя сидел, напряженный, сцепив перед собой руки, ожидал ответа. А если я скажу «нет», промелькнуло в голове Анны…

И все-таки художник, а не бизнесмен…

– А жить на что? – спросила она.

– Кирка заберет мою долю в бизнесе, мы договоримся. Все честно.

Он все продумал, мягкий и нерешительный Володя. И что бы она ни сказала… он уже все решил. Со своей Катей. Ну, ребята! Она вздохнула. Поднялась с дивана, подошла к сыну. Он смотрел настороженно, не зная, чего ожидать. Она усмехнулась. Обняла и поцеловала в макушку, вдохнув родной запах. Она почувствовала, как он замер. Нежности не были у них в ходу. Лиля была ласковой девочкой, а мужики… на то они и мужики, никаких соплей и облизываний.

– Будете звонить и писать, – сказала Анна.

– Каждый день в скайпе! – Он вскочил, обрадованный. Они стояли, обнявшись. – Я тебя люблю, – сказал Володя. – Ты… ты… замечательная!

– Дурачок! Пошли, будем обедать. Хочу присмотреться к твоей Кате.

– У Кати мальчик…

– Сын? А муж?

– Погиб три года назад в аварии. Я его знал. Она… хорошая!

– Чья идея уехать в Индию?

– Моя! Давно хотел. Люблю солнце и краски. Хочешь посмотреть мои картины? Меня сам Рубальский хвалит! – выпалил сын.

Рубальский? Тот самый? Жив еще? Капризный карлик с повадками наследного принца… Возник второй раз за день. После долгих тридцати лет. К чему бы это?

– Я училась у него в студии. Мои работы он тоже хвалил. Неужели еще жив?

– Жив! Еще как жив! Хвалил твои работы? – Володя смотрит ей в глаза. – А почему ты… – он осекается.

– Так получилось. Семья, дети… Ты был страшным ребенком! То живот, то кашель, то сопли, и все время орал! А потом еще двое. Какие картины? Какая студия?

– Извини, – бормочет Володя, обнимая ее. – Я страшный гад, я понимаю. Ты можешь сейчас, ты еще не старая. Рубальский будет рад. У него по-прежнему студия, он разрешает мне в любое время, дал ключ.

Ты еще не старая… Какая разница между «еще молодая» и «еще не старая»? Первая фраза приятнее на слух: «молодая»! Они, эти сопляки, не понимают. Не всасывают, точнее.

– Спасибо, сынок, я подумаю. Тем более, Рубальский… – Она рассмеялась. – Пошли?

– Катя, сколько вашему мальчику? – спросила Анна, когда они уселись за стол в кухне. Девушка накрыла на стол, разложила в тарелки мясо, хлеб и зелень. Володя достал из холодильника бутылку шампанского.

– Четыре. Уже большой.

– С кем же он останется, когда вы уедете? С вашими родителями?

– Мама умерла, у отца своя жизнь. Возьмем с собой. Он у меня парень неизбалованный.

– Как зовут?

– Андрей.

Андрей…

– Приезжайте все вместе в выходные, буду рада познакомиться с Андрюшей.

Они переглянулись, и Володя сказал обрадованно:

– Приедем!

– Обязательно, Анна Николаевна! – воскликнула Катя.

…С волнением переступила Анна порог студии. Все там же, рядом с центральным парком, в старинном доме с кариатидами и колоннами. «Художественная студия «Пегас».

С какого дива «Пегас»? Каким боком «Пегас» к изобразительному искусству? В их кругу бытовала легенда, что мэтр Рубальский, тогда еще не мэтр, а начинающий мазила, после возлияния с такими же юными дарованиями предложил основать союз ниспровергателей и назвать его… ну как же ее? Летающая лошадь с крыльями? Пегас! Студия «Пегас»! Почему стихоплетам можно его оседлывать… то есть верхом, а нам нельзя? Дискриминация! Хотим Пегаса! Кто за? По слухам, проголосовали единогласно.