Валерия Вербинина - Осенний детектив

Павел с фотографии смотрит с улыбкой. Фотография в серебряной рамочке всегда на тумбочке у ее кровати. Только проснулась, и сразу его взгляд и улыбка.

Она проводит пальцами по щекам, по шее, разглаживает морщинки. Осень… В природе осень, на сердце осень… Морщинки тоже осень. Впереди зима, снег, холод и одиночество. Дети разлетятся, она останется… доживать.

Ее взгляд падает на настольные часы: одиннадцать! Павел всегда звонил в одиннадцать. Два-три слова, прикосновение голосом, отбой. Анна вздыхает. Никто больше не позвонит в одиннадцать. Ее айфон издает заливистую трель, и она вздрагивает. Ее обдает жаром: Павел! Звонит Лиля. Как ты, мамочка? Голосок взволнованный, переживает. Хорошо, девочка, не беспокойся, я в порядке. Как ты? Она слушает отчет дочки про новые модели, про кофе с Ленкой, которая передает привет, про какие-то чепуховые мелочи. У Лили нарочито веселый голос, ей хочется подбодрить мать…

…Она сидела на скамейке под розовым кустом. Селекционная роза с крупными палевыми цветками, высотой в два ее роста, в облаке густого, сладкого, обволакивающего аромата. Не куст, а дерево. Большое розовое дерево. Жужжали пчелы и цветочные мухи. День был слегка пасмурный, мягкий и задумчивый. Не скажешь, что конец сентября. Но если присмотреться, то видно, что трава уже увяла и пожухла, а на розовом кусте обозначились первые желтые листки… неожиданно яркие. Но крупные кремовые цветки все еще хороши. Они достоят до декабря и поникнут только под тяжестью снега, превратившись в невиданные экзотические плоды-шары…

В такие дни хорошо вспоминается. Павел забрал ее из роддома… Ее и Володю, и привез сюда, в их новый дом. И она увидела дом впервые. Двухэтажный, с красной черепичной крышей, со стеклянной стеной в гостиной… От его красоты захватывало дух! Это сейчас таких много, а тогда раз-два и обчелся. И розовый куст! Тогда еще куст. И скамейка под ним…

– Тайная роза, – сказал Павел.

– Почему тайная? – спросила она.

– Так она называется. Сорт «Тайная вечеря». Красивая розовая тайна.

Она помнит, как у нее замерло сердце и вдоль хребта пробежал холодок. Тайна… Разве тайны бывают красивые? Ей показалось, он знает… Или догадывается. Сердце замерло и пустилось вскачь, и она глубоко, со всхлипом вздохнула. Много лет спустя встретила где-то в литературе фразу «сказать под розой», то есть «тайно». По секрету. Роза символ молчания. Что сказано под розой, останется под розой. А что подумано, тем более…

– Как тебе дом? – спросил Павел. – Нравится?

– Очень! – воскликнула она. – Ты сам построил? И ни одного слова?

– Сам. Своими руками. Почти год. Здесь будет жить моя семья. Моя жена и мой сын. Пойдем, покажу!

Погруженная в мысли, она просидела под розовым кустом чуть не до полудня и очнулась, услышав голос Володи. Сын приехал не один. С ним была невысокая светловолосая девушка в джинсах и белой блузке. В коралловых бусах.

– Мама, это Катя!

Анна поднялась, протянула девушке руку. Девушка была миловидной, с голубыми глазами и прямыми волосами до плеч. Она вспыхнула скулами и протянула руку в ответ.

– Анна Николаевна. Очень приятно, Катя. Пойдемте в дом, вы как раз к обеду.

– Мы привезли продукты. Катя поможет.

– Кирилл и Лиля тоже приедут?

– Нет, они вечером. Хотел познакомить тебя с Катей.

Понимай, без свидетелей. Неужели? Она давно выговаривала сыну, что никак не женится, и вот, кажется, подействовало. Ну что ж…

– Ма, нам нужно поговорить. Катерина, накрывай на стол. Пойдем к отцу.

– Жениться надумал? – спросила Анна в лоб. Она села в кресло за письменным столом мужа… Как судья, пришло ей в голову. Дурацкая мысль, она не судья своим детям! Володя сел на диван.

– Ма, мы хотим уехать…

– Уехать? Куда?

– Сначала в Индию, потом в Таиланд, потом в Непал. Я буду рисовать. Катя художница и фотограф. Ей предложили сделать альбом.

– А бизнес?

– Кирка потянет. Он все равно понимает в этом больше меня.

– Ты говорил отцу о своих планах?

– Говорил. Год назад. И недавно.

– И что?

– Ты же его знаешь. Он всегда повторял, что живопись – это хобби, довесок к серьезному делу. Что я не гений, а потому нечего ерундой заниматься.

– Чего ты ждешь от меня?

Володя пожал плечами.

– Наверное, понимания. Ты ведь когда-то рисовала, я видел твои наброски, и город как живой… – Он кивнул на картину над письменным столом. – Пока я молод, пока есть крылья… извини за пафос.

– Ты ее любишь?

– Да, я ее люблю. Она стоящий человек. Мы вместе два года. Лиле она нравится. Кирка тоже одобряет.