Сергей Федоранич - Бог тебе судья

— А помочь вы можете мне и себе, — сказал я. — Я не знаю, почему вы еще не в наручниках и почему вас не арестовали, но Денис Елизаров четко указал на вас как на человека, который осуществил подстрекательство к убийству констебля общины, которую вы обслуживаете.

Благовест захлопал глазами.

— Я не понимаю, о чем вы…

— Не лгите, — ответил я. — Кто ваш наниматель? Для кого вы выполняли все эти действия?

— Имена моих нанимателей порой скрыты и от меня самого, — ответил Благовест. — У компании несколько учредителей, и зачастую задания падают от них без указания имен.

— Вы лжете. Я сейчас переверну тут все вверх дном и найду, кто вас нанял. Вы понимаете, что девушку казнят? В понедельник будет вынесен смертный приговор, и до нового года ее казнят. Вы это понимаете?

— А чем я могу помочь? Как я помешаю?!

— Скажите, кто послал вас к Денису Елизарову. Кто велел ему сказать, что констебль Николай — глава общины? Кто ваш клиент?

— Я не знаю, говорю же вам!

— Я вам не верю. Вас должна допросить полиция, и я ее вызову.

— Вызывайте кого хотите! — воскликнул Благовест. — Пусть допрашивают! Я ни при чем! Я не знал ничего такого, о чем вы меня спрашиваете!

— Так это не вы пришли к Елизарову и сказали ему, что дело в отношении смерти его жены не сдвинется с мертвой точки? Что виновного не посадят? Не вы указали на констебля?

— Да зачем мне это было нужно?!

— Вам незачем, — согласился я. — А вот вашему клиенту очень даже нужно было. Потому что констебль любил Кристину и что-то знал, что могло обличить вашего клиента. И сейчас вы покрываете его. И вы за это ответите. Я костьми лягу…

— Благовест, выйди, — раздался голос.

Голос до того знакомый, что я вытянулся в струну. Я слышал его, я хорошо его знал, и я не мог ошибиться. И я был напуган до смерти. Я не ожидал. Я не представлял себе такого. В нос ударил запах знакомых духов. Я хотел обернуться, но не мог двинуться — к затылку был приставлен холодный кругляш дула.

Ну вот, блин, и все.

Пока, мама.

Страх опустился куда-то вниз. Благовест, не глядя на меня, вышел из кабинета. Хлопнула входная дверь, и все стихло.

Половицы скрипнули несколько раз. Чиркнула спичка, и по комнате разлился кофейный дым. Сергей Юрьевич обошел меня и сел на место Благовеста, положив пистолет перед собой.

Как всегда, в идеально сидящем костюме, благоухающий духами. Но без улыбки, выражение глаз странное, я его таким никогда не видел.

— Сергей Юрьевич…

— Витя, угомонись, — сказал он. — Не надо сейчас вот это все петь. Ты и так мне доставил много неудобств. Из-за тебя пришлось убрать констебля, потому что он приревновал и начал рыть, а еще священника и монашку, взорвать бункеры. Зачем ты туда полез? Что тебе не сиделось на работе?

— Я не могу допустить, чтобы Кристину казнили.

— Ой, да к черту ее!

— Нет, не к черту! Она ни в чем не виновата!

— Она виновата в том, что пыталась всем помочь. Ну что ей мешало самой жить в своем уединении? Нет, ей захотелось власти, захотелось создать общины. Гордыня, знаешь ли, страшное дело. И не хватило ей ума догадаться, что любая власть должна доить народ, и если она этого не делает, сделает кто-нибудь другой. Вот за это она и рассчитывается.

— Вы понимаете, сколько человек убили?

— Если бы это были люди, Вить… Это же тупые существа, рыбы. Без мозгов. Зачем таким жить?

— Я тоже рыба?

— Ты — нет. Ты умный и хороший человек. У тебя есть совесть. Иначе ты бы не поступил так с женой. Не бился бы за правду. Я давно понял, что рано или поздно ты выйдешь на меня. Благовест бы тебе ничего не сказал, и тут у тебя обрыв. Но ты бы рыл дальше, и мне пришлось бы зачищать за тобой следы. А мне некогда этим заниматься. Мне нужно поднимать из руин свой бизнес.

— Вы меня убьете, — сказал я, стараясь держать голос в узде, чтобы он не дрожал от страха. — Но я не рыба. У вас проблемы, да?

— Да, помоги мне решить их.

— Как?

— Давай работать вместе. У меня больше нет напарника. Священник, увы, выдохся. Он совершал ошибки, накосячил везде. Из-за него осталось так много следов. Раньше он делал все чисто, находил нормальных исполнителей. А в этот раз не смог и никогда уже не сможет.

— Вы предлагаете мне убивать людей вместе с вами?

Рождественский улыбнулся, и это было по-настоящему страшно. Циничная улыбка человека, для которого нет запретов. И нет наказания.

— Убивать необязательно. Нужно только все правильно организовать. Люди сами понесут деньги, а когда выдохнутся, мы не станем их убивать, это слишком хлопотно. Мы отдадим их другим людям, которые заставят их работать и будут доить до самой смерти. Пойми, крепостные не просто так были. Есть особая человеческая порода, которые вроде бы и люди, но ни мозгами, ни сознанием не пользуются. Они стоят ровно столько, сколько им досталось в наследство от родителей или сколько им платят из жалости. Это естественный отбор, так всегда было. И будет. Нет смысла с этим бороться. Но можно на этом заработать, возглавив их.