Сергей Федоранич - Бог тебе судья

— Вы видели это своими глазами?

— Господа Бога я тоже глазами не видела, — ответила сестра Татьяна, снова вернувшись в образ ехидной монахини, — но это не значит, что его нет. Не все вещи в мире суждено увидеть, и слава богу.

— А чем занимался отец Франциск до того, как пришел в вашу церковь?

— Он служил в другой церкви, в Республике Конго, но тот приход закрыли.

— Ого! И он аж из Конго приехал служить в Москву?

— Его сюда распределили. К тому времени он уже определился, какой службе посвятить жизнь.

— То есть его сюда распредели как экзорциста? — уточнил я.

— Да.

— Вы хотите сказать, что в каждой католической церкви есть свой священник-экзорцист? — не поверил я.

— Нет, не в каждой.

— Так чем же ваша особенная?

— У нас была потребность в таком священнике, — сказала сестра Татьяна. — И вот уже пять лет эта потребность с каждым годом все более явная.

— Я в первый раз слышу об экзорцизме не из телевизора, — признался я. — Для меня это так необычно, как будто я услышал, что существуют вампиры.

— Вампиров не существует, — успокоила меня монахиня. — А одержимость — еще как. Городские люди не так подвержены влиянию демонов, как, например, сельчане. В городе и без демонов полно соблазнов, людей не нужно уговаривать совершать грехи. А вот в тихих и спокойных деревнях и селах, подальше от суеты городов со своими развратами…

— Преподобный Франциск часто работает в деревнях?

— Редко кто с такой проблемой обращается в церковь, а зря. Но к нам приходят сообщения, что в каких-то местностях происходят странные события, вернее, люди жалуются на поведение других людей, которые раньше себя так не вели. Впервые мы поняли, что нам нужен экзорцист, как раз по такому случаю.

— Расскажите подробнее, пожалуйста.

— Может, все-таки чаю?..

Было за полночь, когда я покинул храм Святого Иоанна. Жанна так и не отправила мне никакого сообщения, но мне больше не нужен был телефон преподобного Франциска.

Даже очень хорошо, что я с ним не связался.

Я сел в машину и выехал из города, держа путь в известное мне местечко — деревню Шипаево. Однако, вместо того чтобы от ржавого автобуса повернуть налево, я проехал чуть дальше, свернул на ухабистую дорогу, проехал еще километров пять и остановился возле старенького домика, который начинал вереницу таких же домов до самого леса.

Эта небольшая деревня называется Нострино, и в ней живут около сорока человек. Нужный мне дом находился на улице Ленина, которая странным образом была не главной улицей деревни, а махоньким переулком, единственным, который начинался аккурат за первым домом. Переулок петлял между домов, уходя в глубь деревни, прерывался небольшим озерцом, а на том берегу заканчивался одним-единственным домом.

Одного взгляда на этот дом хватило, чтобы понять, что там живут очень обеспеченные люди. До барвихинских дворцов ему, конечно, далеко, но лично я едва ли когда-нибудь куплю нечто подобное: роскошный особняк из кирпича, огражденный мощным забором, — идеальное место для укрытия в зомби-апокалипсис. Если бы не свободный доступ по воде — озерцо, видимо, принадлежало деревне, и владелец дома не выстроил забор ни на своем берегу (чтобы сохранить доступ к воде, очевидно), ни на стороне деревни.

Весь первый этаж дома был залит огнями. Огромная терраса, судя по всему, отапливалась, потому что на ней стояли мягкие диваны, столики и кресла. В одном из кресел сидела женщина, мне было ее очень хорошо видно. Это явно та самая Лидия Феоктистова, о которой рассказала мне сестра Татьяна.

Я посветил фарами, женщина выставила левую руку. Я остановился, заглушил двигатель. Через несколько минут между стальных прутьев показалась фигура женщины, которая неторопливо приближалась к воротам скованным артритом шагом. Приближаясь, она закрыла глаза рукой, давая мне понять, что фары мешают. Черт, я вечно забываю, что мое транспортное средство может мешать другим людям жить. Я погасил фары.

Она не стала спрашивать, кто я и зачем приехал, просто открыла ворота, нажав какую-то кнопку, и я въехал на территорию поместья Феоктистовых, в котором, по моим сведениям, проживала только одна престарелая Лидия Алексеевна с прислугой.

— Доброй ночи, — приветствовал я хозяйку, выбравшись из машины.

— Доброй ночи, — сказала она невнятно. — Проходите на террасу, там тепло и хорошо. Там и поговорим.

— Сестра Татьяна вам звонила, видимо.

— Да, она мне позвонила.