Сергей Федоранич - Бог тебе судья

— Я сомневаюсь, что преподобный Франциск нарушит тайну исповеди, — сказала Лидия Алексеевна. — В моем случае он этого не сделал.

— Расскажите мне, — попросил я. — Мне нужно это знать.

Лидия Алексеевна поднимала детей одна. Муж погиб, когда старшему из мальчиков не было и двенадцати, и женщина столкнулась с чудовищным миром, в котором всегда жила, но и не подозревала об этом. С миром матерей-одиночек.

Их семью считали кем-то вроде неполноценных, и дети всегда были в стороне от праздника жизни. У Лидии Алексеевны никогда не было лишних денег для того, чтобы сбрасываться на ремонт школы, на чаепития и на прочие вещи, из которых состоит жизнь школьников. В школьные годы младший — Славик донашивал вещи за старшим братом, пока не вымахал и не стал выше его, и с тех пор и до поступления в институт уже Гриша донашивал вещи за младшим братом. В их квартире не было компьютера, не было книг, а телевизор был старенький, но цветной — последняя покупка, которую сделал глава семейства перед смертью.

Любые пособия и помощь от государства добывались труднее, чем зарплата уборщицы, которую Лидия получала, подрабатывая в ночные смены на хлебопекарном заводе, где работала днем в цеху. Никаких денег от государства получить невозможно, если ты мать-одиночка, работающая полный рабочий день. Пенсионный фонд, соцзащита и даже чертов ЖЭК, где нужно подать документы на льготу, работали с 9 до 18 часов, когда все работающее население тоже работает. Постоянные отлучки с работы гневили начальство, выматывали и отнимали последнее время. А те копейки, которые она получала, не окупали даже затрат на транспорт.

А еще школа, где родительский комитет требовал не просто денег, но и личного присутствия изможденной женщины на мероприятиях, которые нужно и организовать.

Катастрофы в виде болезни детей случались чаще, чем Лидия успевала получать зарплату. С двумя пацанами-подростками то и дело случались какие-то беды: то травмы, то они простывали или хватали вирусы и сваливались в гриппозном бреду один за другим.

Ей казалось, этот ад никогда не кончится. И учились сыновья плохо, один другого все время отвлекал то дракой, то какой-нибудь игрой. И если Славик всегда увивался за старшим братом, то Гриша норовил смыться в неизвестном направлении, чтобы побыть со своими друзьями, с которыми было интереснее и разнообразнее, чем с братишкой.

В детской комнате милиции Лидия стала появляться чаще, чем на родительских собраниях, а кабинет директора, где ее отчитывали за прогулы, стал для нее чуть ли не вторым местом работы. Так не могло продолжаться вечно, ежедневная война с сыновьями, сражения за кусок хлеба и битва за выживание в конце концов подошли к концу. Лидия стала матерью старшеклассников, которые уже должны были помогать матери, а не выжимать из нее то, что не выжали на работе и в собесе.

Едва сыновья один за другим сходили в армию, а потом поступили в институт, с Лидии свалился огромный груз, и она вздохнула. Теперь мальчики могли сами себя обеспечивать, не имея права требовать от матери помощи. Гриша сразу же уехал в Москву и устроился подрабатывать в автосалон, а Славик остался в Пушкине, с мамой, и ездил на учебу на электричке. Гриша помогал семье, и до тех пор, пока к их дому не подъехала шикарная иномарка, Лидия совсем не волновалась.

Оказалось, что Гриша давным-давно учебу забросил, потому что его занятие торговлей автомобилями принесло ему успех. Сейчас он уже владелец десятков автосалонов по всей России, имеет прямой контракт с японским автоконцерном и живет на два города — в Москве и Майами.

Когда Лидия Алексеевна узнала, что сын подался в бизнес, спокойствие как рукой сняло. Она днями и ночами переживала и ждала звонка из милиции. Бизнес не просто был криминальным, это было нормой — за большую скидку нужно платить кровью. Но все обошлось, ни в какой криминал Гриша так и не вляпался, зато отличился Славик.

Он окончил институт и отправился автостопом по стране, пытаясь найти свое призвание. Отчего-то полученная в институте профессия инженера-технолога его не вдохновляла, и парень никак не мог решить, чем заниматься. Подбрасывал в огонь дров и старший брат, активно спонсировавший не только мать, но и младшего брата.

Лидию Алексеевну Гриша перевез в Москву, поближе к себе, но она прожила в Москве совсем недолго и попросила сына купить ей домик в деревне, где она смогла бы жить на природе. И куда, по ее мнению, Гриша смог бы отправлять своих еще не рожденных детей на выходные и на лето. Гриша мать услышал и отгрохал особняк, в который ее и вселил. К тому моменту, когда в доме окончился ремонт и можно было уже счастливо жить, от Славика не было вестей уже год.