Сергей Федоранич - Бог тебе судья

Когда Андрей закончил, солнце уже встало. Он решил отогнать машину подальше, чтобы не вызывать подозрений, а то, чего доброго, обнаружат фургон и начнут искать по лесу.

В перчатках, темных очках и кепке он сел за руль и осторожно поехал в сторону шоссе, где торопливо влился в плотный утренний поток.

В тот день он считал, что все прошло плохо, но все исправлено. Он тогда даже не думал, что настанет время, когда придется спасать свою душу и оправдываться. Ему это было не нужно. Он считал, что жизнь длинная, впереди еще столько можно и нужно совершить, чтобы этот грех загладить, что сейчас лучше направить энергию на что-то другое, на полезное, на то, что принесет деньги, и не важно, какой мусор придется убирать.

Но совесть покоя не давала. Сначала небольшими приступами она поглощала его внимание, отрывала от работы и семьи, заставляла думать и вспоминать. Ему стало казаться, что события той ночи густо въелись в него, как бензин в одежду, и ничем их оттуда не вытравить.

И хоть совестливым человеком Андрей себя не считал, но игнорировать, что совесть стала атаковать сильнее, уже не мог. Давящим чувством вины она поселилась в нем и не покидала до самых последних минут. Правда, в качестве оправдания он сформулировал для себя несколько причин, по которым он так себя чувствует: волнение и страх.

Больше всего Андрея настораживало то, что клиент на связь не выходил.

А еще ему стало казаться, что за ним следят. Следят тщательно, внимательно и очень осторожно. Хвостов за собой он не замечал, но ощущение не покидало. Он выполнял разные поручения, одно грязнее другого, но все заказы были не его, а чьи-то, а его просто просили помочь, платили деньги и велели помалкивать.

«Клиент больше никогда не позвонит, потому что тела нашли. Их все нашли. Не нашли только Санька, я глубоко его закопал, да еще щелочью присыпал. Но как нашли могилы? Ясное дело как: взяли клиента, и он рассказал, где они. Теперь будут брать всех его соучастников, среди которых я. Мне нужно залечь на дно и переждать. Кто может меня заложить, кроме клиента? Никто».

Он думал так почти три месяца, пока ему на глаза не попалась церковная лавка. Андрей сначала даже не понял, что его так заинтересовало в обычной церковной лавке, стоящей неподалеку от храма. Посетителей возле нее совсем не было, но где-то внутри виднелась женщина-продавец в светлом платке, склонившаяся над книгой. Андрей стоял на противоположной стороне улицы и не мог двинуться дальше.

И тут он вспомнил, аж пальцы заледенели.

Священник. Он видел, как они с Саньком везли трупы в трех километрах от того места, где их нашли. Догадался ли он, что было в машине? Да как он мог догадаться-то? Но ведь он же перекрестил их, что было пугающе и странно. Зачем он это сделал? Почему?

Нет, священник точно обо всем догадался. Крови не было, в фургон он не заглядывал, но… от машины мог исходить характерный трупный запах, который ни Андрей, ни Санька уже не чувствовали, так как принюхались. И вот священник сопоставил — фургон, от которого несет трупами, недалеко от места страшной находки. Это было во всех новостях, подробно описывалась лесополоса на Рублево-Успенском шоссе, где были найдены трупы в «слоеных» могилах.

Андрей нетвердой походкой двинулся в сторону метро. За большой красной стойкой в холле метро стояли двое резвых парней, лучезарно улыбались всем пассажирам. Андрей, пошатываясь, подошел к ним.

— Здравствуйте.

— Добрый день! — отозвался один из них. — Меня зовут Леонид. Чем я могу вам помочь?

— Мне нужна церковь Святого Иоанна. Как я могу к ней проехать?

— Одну минуту, я распечатаю вам маршрут. Вы поедете на общественном транспорте или пойдете пешком?

— А это далеко?

— Нет, примерно полкилометра от станции метро «Крылатская».

— Тогда пешком, конечно.

— Вот, держите. Хорошего вам дня!

Церковь Андрей нашел быстро, но долго не мог войти. Смутила табличка, церковь была католической. А мама крестила его в православной церкви. Андрей не разбирался в религии и церквях и ужасно боялся кого-нибудь оскорбить своим присутствием, но еще больше боялся чем-то навредить своей церкви. В голове сидело, что вход в храм чужой веры есть предательство своего Бога.

Но выбора у него не было.

Есть только один способ все узнать.

Внутри было прохладно и пусто. Привыкший к роскошным убранствам православных храмов, Андрей был поражен скромностью католического. Ничего лишнего: деревянные скамьи в два ряда, во главе — деревянный крест на стене, под ним — стол. Слева большой платяной шкаф, только вместо дверок — черные шторки.