Сергей Федоранич - Бог тебе судья

Перед уходом Рождественский поставил передо мной задачу: найти общее.

Фактически это означало найти разное и сопоставить. Возможно, я увижу какую-то цепочку, которая на первый взгляд кажется незамеченной.

Аналитическая работа пожирает очень много калорий, и во втором часу дня мне страшно захотелось есть. Обычно я не обедаю днем, предпочитая плотный завтрак и ужин. Но сегодня я не завтракал, а насчет ужина даже думать боюсь: если отвлечься на мысли о том, как и где я проведу вечер, можно больше никогда не сосредоточиться на работе. Я попросил Викулю заказать еду, дал ей тысячу рублей, особо не рассчитывая получить сдачу.

К моменту, когда привезли обед, я составил карту убийств, но проанализировать ее мне пока что не удалось. Я развернул гамбургер, налил себе кофе, вывалил на тарелку картофель фри и открыл несколько соусов. Все готово к работе, теперь можно внимательно посмотреть на мою карту и попробовать понять, как действовал преступник.

Результатов экспертизы всех трупов еще, конечно же, не было. Да, бюро может работать в ночную смену, если того требуют обстоятельства. Но чисто законных обстоятельств нет — обвиняемый сидит за решеткой, неотложных оперативно-разыскных мер не предвидится, а это значит, что особой спешки не требуется. Но у следователя Ховенко, которая назначала экспертизу, были очень большие сомнения в том, что Роберт Смирнов является тем самым человеком, который расчленил и уложил по могилам 23 трупа.

Предварительные заключения опасны тем, что под ними нет подписи эксперта, это просто электронные файлы, которые присылают следователю для ознакомления. Это не процессуальный документ, всего-навсего для информации. Но у Рождественского эти файлы имелись — Ховенко была заинтересована в поимке настоящего преступника, а не в осуждении Смирнова, который в порыве страсти только и делал что рисовал.

Время и место смерти жертв лишь предварительное. Все они были убиты в одно время, примерно неделю назад.

Фрагменты изъятых тел различались как по структуре, так и по количеству. У кого-то забрали больше, у кого-то меньше, у кого-то органы, у кого-то только мышечную ткань и кожу. Тело одной женщины, убитой ранее других, почти полностью обескровлено, больше таких не было.

Личности жертв практически установлены. Есть сомнения в трех, включая обескровленную женщину, по фотографиям из материалов разыскных дел невозможно опознать эти тела. Но следователь сказал, что идентификация закончится к среде, а пока у меня было 20 жертв, трое из которых уже мне известны. С родственниками оставшихся семнадцати мне предстояло встретиться и поговорить. Но как это успеть до конца недели? Ответ: никак, это невыполнимо. И едва ли прогноз Рождественского, что дело передадут в суд к понедельнику, реализуется, поскольку следователю также необходимо опросить всех. Да, у него есть опера, которые могут собрать первичную информацию, но на формальности-то все равно потребуется время.

В три часа дня у меня был список телефонных номеров, который для меня раздобыла Викуля. Она тщательно проанализировала социальные сети (для этого пришлось убрать блокировку в браузере рабочего компьютера) и нашла номера телефонов. Не знаю, откуда это пошло, но сейчас практикуется довольно странный ритуал делать из страницы погибшего человека мемориал памяти. Люди пишут на стене о том, что человек мертв, засыпают картинками с горящими свечами, фотографиями с траурными лентами и пишут слова, которые должны утешить родных погибшего. Возможно, это кому-нибудь и нужно, но для нас это было очень простым способом определить родственников жертв, чтобы связаться с ними. Некоторые люди настолько беспечны, что оставляют номера своих телефонов прямо в анкетах социальных сетей, а те, которые не оставляют, охотно отвечают на сообщения — у всех установлены приложения прямо на телефонах, и получить ответ на сообщение дело 10–15 минут.

Примечательна одна деталь: у всех жертв страницы в социальных сетях были заброшенными, последние обновления осуществлялись больше двух лет назад. Это уже кое-что общее.

Сразу со мной согласился поговорить только один родственник, сын пятидесятитрехлетнего мужчины, распиленное тело которого было обнаружено первым. В «слоеной» могиле он покоился на самой вершине, это его ухо погрыз зверь. Мы договорились с его сыном встретиться сегодня вечером, в шесть часов, в Александровском саду. И ему близко от работы, и мне недалеко. Остальные отказались говорить с адвокатом предполагаемого убийцы, пообещав обязательно все доложить следователю и рассказать о звонке на суде. Да ради бога, люди, я выполняю свою работу. Понятно, почему они не хотят со мной общаться. Они думают, что мы пытаемся «отмазать» Роберта, но на самом деле мы хотим найти настоящего убийцу. Но слышать они ничего не хотели.