Сергей Федоранич - Бог тебе судья

— Вы монстры похуже этого вашего подзащитного! — заявила мне одна девушка, единственная и дальняя родственница одной из жертв. — И гореть вам в аду. Вместо того чтобы прикончить этого подонка, вы пытаетесь его вытащить из-за решетки, где ему и место! Будьте уверены, что на суде я первым делом скажу, что вы пытались на меня давить!

Мне удалось договориться еще с двоими, один из которых в пять часов обещался быть у нас в офисе, поскольку сам работает на Новом Арбате и заканчивает в половине пятого, а второй — завтра утром.

Оставшееся время я провел за изучением карты убийств, но никаких выводов сделать не смог. Я разместил на карты в Google место жительства каждой жертвы, обозначил место обнаружения трупов, полученное распечатал в двадцати экземплярах и пытался прорисовать хоть что-то, соединяя точки линиями. Не знаю, что я намеревался увидеть. Пентаграмму? Пятиконечную звезду? Какой-то другой символ? Ничего подобного не было, люди жили в разных районах Москвы и Подмосковья, и ни в каких комбинациях что-либо значащий рисунок не появлялся. Глупости, скорее всего, подходящие разве что для триллеров.

— Витя, к тебе пришли, — сообщила Викуля со странным выражением лица.

— Проводи в переговорную, пожалуйста, — попросил я.

Когда я вошел в переговорную, в нос ударил сильный запах алкоголя. Вот просто невероятный, ни с чем не сравнимый перегар, от которого хочется убежать дальше, чем можешь. Комната вмиг стала слишком тесной и душной, мне захотелось открыть все окна, что я и сделал.

Человек, который пришел, был бомжом. Грязные, свалявшиеся волосы, черная от грязи шея, куртка изодранная, вся в разводах и пятнах. Человек сидел, опустив голову, и на мои манипуляции с окнами никак не отреагировал. Сесть хоть сколько-нибудь далеко не представлялось возможным, поэтому я решил задать свои вопросы быстро и по возможности не дышать.

— Добрый вечер, — сказал я. — Как я могу к вам обращаться?

— Светлана, — ответил бомж и посмотрел на меня.

Я не ахнул, но очень удивился. Действительно, женщина. Испитая, с синяками на лице, но явно женщина. А по голосу — взрослый мужик, курильщик и пропойца.

— Меня зовут Виктор, — представился я. — У меня есть несколько вопросов о вашем отце. Позволите?

— Только быстро, у меня много дел. Это вы после работы поедете в свою теплую квартирку в спальном районе, а мне нужно еще найти место для ночлега.

— Я не отниму у вас много времени.

— Уж постарайтесь.

— Светлана, какие отношения у вас были с отцом?

Я спросил, и, пока Светлана собиралась с ответом, я подумал: неплохо нынче живут бездомные, вот у Светланы есть мобильный телефон, страница в социальной сети, то есть доступ к Интернету!

— Никакие. После того как он сдал меня в богадельню, я с ним не общалась.

— Богадельню? Вы имеете в виду дом престарелых? — не понял я.

— Ну в приют, или как вы это называете? Интернат?

— Он вас ребенком отдал в детский дом?

— Нет, я взрослой уже была, мне лет шестнадцать было.

— В юридическом смысле шестнадцатилетний подросток еще ребенок, — сказал я. — А по какой причине, могу поинтересоваться?

— Конечно, можете, — ответила Светлана. — Я ведь бомжиха, маргинал, нелюдь. Такие вопросы можно задавать нам, бомжам. Была бы я приличным человеком, вы бы такое не спросили, я права?

— Светлана, прошу прощения, если я вас обидел, — сказал я. — Но дело очень серьезное. По обвинению в убийстве многих людей задержан человек, который этого не совершал. И мне необходимо разобраться во всем и понять, кто и зачем подставил его. Ваши ответы мне очень помогут.

— Да отец не любил меня, — сказала Светлана и вскинула голову. — Чего? Понимаете его, да? Как можно любить бомжиху? Но я такой не всегда была. У меня все было, и учеба и денежки, и даже кое-какие перспективы. Но все просрано, слито в бездонное жерло городских улиц. Теперь я — бомж, человек без права называться человеком. Такие как вы, в костюмчиках, со своими квартирками и милыми женами, все обеспеченные с зарплатой по сто тысяч, никогда не поймут нас, людей в самом низу. Но вы все же представьте на минуту, что я была человеком, который достоин вашего внимания. И вот такого человека, как я, отец и не любил.

От удивления у меня мысли путались, я не знал, что сказать. Чтобы восстановить всю картинку, я извинился и вышел в приемную.

— Викуля, а ты нашла страницу в социальной сети этой женщины? Или мужчины? У нашей жертвы был сын или дочь? Как ты ее нашла?