Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

Я вставала утром не выспавшаяся и разбитая, словно меня били колотушками всю ночь. Спасал лишь кофе, в неограниченном количестве и сигареты. Иногда Тиму удавалось подсунуть мне вкусненькую еду или вытянуть погулять и сходить в ресторан.

Я почти не помню этого шального периода. Но, «А.В.» была права — я снова начала жить.

— Да, я писала программы для Алисы и что? Какое это имеет отношение к продвижению её на ТВ?

— Судя по вашему лицу, вы хотите убедить меня, что создав шедевр, не поинтересовались, как с этим всем будете всплывать? Ведь все придуманные красоты были лишь на бумаге, а чтобы их осуществить, нужны были связи и деньги. Вы не задавали этот сакраментальный вопрос «А.В.»? — Руководителю ваших действий?

— У нас ещё с детства, не было принято спрашивать то, на что не получишь ответ. Если бы «А.В.» хотела, она бы сама всё объяснила. Помню только, что в один из обычных дней, когда я в очередной раз перечитывала написанное, «А.В.» позвонила и сказала, что пора показывать сценарий тому, кто всё решит.

— Как вы думаете, Кира Александровна, — уж не знаю почему, но следователь перестал называть меня ласково Кира и перешёл на официальный тон, думаю, что не последнюю роль здесь сыграла Мара, которая по доброте ли душевной или от возникшей привязанности к Филиппу Сергеевичу потихонечку сдала всех нас и нашу тайну, благо знала она меньше всех, — это был телевизионный человек или рангом повыше? Я чуть не брякнула — спросите сами. Но тут-же вспомнила, что спрашивать абсолютно не у кого.

— Филипп Сергеевич, я, правда, не знаю, да и тайна не моя. Копайте.

Так и не выпив ни глотка чая, следователь и его добровольная подручная поблагодарили за гостеприимство ушли.

Я осталась одна с воспоминаниями и в задумчивости, стоит ли звонить Яне. Марьянке — было звонить опасно. Она бы впала в истерику и кричала, что необходимо срочно всё рассказать, иначе нас всех посадят. Разговор с Яной тоже нужно было вынести за пределы квартиры. Телефон вполне мог прослушиваться. Бродя по длинному коридору взад и вперед, я постепенно надевала на себя одежду для выхода из дома. Моя опасливость дошла до такой вершины, что я решила ехать не на своей машине, а поймать частника.

В «Останкино» как всегда все бурлило и вопило. Из разных студий доносилось звучание фонограмм Новогодних концертов. Пока я шла по самому длинному коридору я видела как одни и те же взмыленные артисты, на ходу переодевая костюмы, бежали в следующую студию на запись программы другого канала. Мне стало смешно. Бешеный карнавал, с которого сыпались блестки. Их на ходу успевали посыпать и полачить гримеры и костюмеры на примадонн и «примадоннов», походил на конкурс двойников, в котором оригиналы изображали сами себя. Они были очень уставшими. Единственно, что у них было не тронуто — это голоса. Они не участвовали в общем празднике. Всё заранее продуманно и записано. Главное не перепутать, какую песенную фанеру нести и, в какую студию. Но даже, если и перепутают, тоже не страшно. За пьяным Новогодним столом никто не заметит.

Я в очередной раз пожалела, что не будет такой программы как «Легенда Звезды». Мы здорово придумали, именно праздничный вариант. Жалеть было поздно, и я быстрым целеустремленным шагом бросилась к 17 подъезду. Я увидела всклокоченную Бабету Яны, и еле протиснувшись к ней, шёпотом на ухо, сообщила, что тучи сгущаются и нужно срочно встречаться.

— Ты что не видишь, что… — начала Яна, но тут же осеклась и, позвав девочку ассистентку, вырвалась из толпы — что всё так плохо и почему мы должны за всё отвечать?

— Ты забыла, что мы поклялись «А.В.», что никогда ни одна душа не узнает, как начинался проект и на что она пошла, чтобы протиснуть Алису на ТВ?

— Да, но тогда «А.В.» была жива и Алиса тоже. Нынче же — одна в могиле, а другая…

— Всё так, но тот человек, который помогал жив. И может сильно навредить нам всем, когда к нему придет дотошный следователь Филипп Сергеевич и начнет раскапывать кости умерших и хоронить тех, кто ещё жив, то есть, нас.

— Ты так говоришь, словно знаешь, где рыжие сестрички прячутся.

— Кстати, умерь пыл своей подопечной Мары. Она готова рассказать Филиппу Сергеевичу и то, что знает и то, что сможет раскопать.

— У них что роман? — Яна фыркнула и, покачав головой, озабочено произнесла. — Плохо. Мара — женщина верная и пойдет на любую жертву. Даже на закланье самое себя. А что Марьянка — ещё один претендент на раскрытие истины.