Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

— Почему вы думаете, что он захочет с вами общаться? — Я была уверена, что старушка бредит.

— Я не сказала, что захочет, но будет вынужден. Иначе, я обнародую всю ту историю. Сейчас же популярно вскрывать язвы жизни общества и прошлые и нынешние.

— Он что, работает на ТВ?

— Нет, гораздо выше. Но ТВ, как вы его называете, подчиняется именно ему, — рыжая бестия возвращалась на глазах, и останавливать её не было смысла. Тем более мне было жаль своих усилий. После смерти Артёма сценарии стали первой вехой, которые возвращали меня к жизни. Словно, мы вместе с ним их придумывали. Я действительно брала из его закромов и задумок всё, что могла, перелопачивала под необходимую ситуацию и писала самозабвенно. Это было как оргазм. Я снова была в своей башенке и чувствовала присутствие Артёма. Мне было несколько неловко перед Тимом, но эта была моя тайна. Я изменяла ему только, когда творила, всё остальное время принадлежало ему. Он это понимал и не роптал.

Разговор был явно окончен. Я встала и поцеловав «А.В.» в щеку, что делала крайне редко — на удачу, направилась к двери.

— Не волнуйся. Сейчас я не проколюсь.

Выйдя от Дашковых, я вспомнила, что когда «А.В.» много лет назад рассказывала историю своего падения, то фамилия Берия не фигурировала. Был какой-то майор, который и описал в живых красках падение «А.В.». Но, какая разница, кто из этих мерзавцев сломал судьбу волевой талантливой женщины. Обескураживало меня только одно — «А.В.» хотела повторить себя, не жизнь свою, а именно себя, состоящую из души тела, эмоций и мыслей в Алисе. Возможно ли такое?

Моё участие в этом странном предприятии волновало. Но беспокойство было неприятным, я даже поёживалась от результатов переговоров Дашковой со старым знакомым.

Дни шли, но «А.В.» ничего не сообщала. Я перестала думать об этих переговорах и о мифической программе Алисы. Мне стоило побеспокоиться о себе самой.

После смерти Артёма, я еще какое-то время продолжала работать в театре, пытаясь сохранить старую жизнь, его спектакли и даже поставила два новых. Мне казалось, что можно сохранить то, что уже растащили на кусочки. Память, костюмы, дружбу.

Осознание пришло не самостоятельно. Ко мне пришли Янка и Марьяшка и, увидев моё уныние, стали уговаривать начать новую жизнь.

— В конце концов, Тима же ты нашла, и мир не обвалился, — беззаботно кидая безвкусную зимнюю клубнику в красивый ротик, пережевывая слова вместе с холодным фруктом, подвела итог разговора Марьяшка.

Яна отнеслась не столь легкомысленно к моим проблемам.

— А что ты хотела бы делать?

— Не знаю, я об этом не думала. Я всё время писала различные варианты сценариев для Алисы.

— Это замечательно, — саркастически заметила Яна. Денег это не принесло пока. Так что, давай соображай, как себя содержать. Тим, конечно молодец. Но, основная забота всегда ложиться на женщину. Особенно, на такую, как ты.

Я внимательно слушала наставления подружек и понимала, что, несмотря на жестокость их слов, они правы.

Когда я закрывала за ними дверь, то подумала о том, что Джон Леннон был прав, когда написал, что «Жизнь — это то, что с тобой неожиданно случается, когда ты ждёшь совершенно другого».

А, если ты вообще ничего не ждешь? Я стала размышлять, какие у меня перспективы в ближайшее время. Деньги пока есть. Я не тот человек, которого могут успокоить несколько сот тысяч на счету. Я должна была двигаться, работать, быть в гуще событий.

Вечером пришел Тим, я покормила его.

— Ты почему молчишь? Это непривычно. И даже беспокойно.

— Мне нужна работа. Какая — я не знаю, — я беспомощно улыбнулась.

Тим не стал меня утешать и даже предлагать варианты несбыточных мечт.

— Ты найдешь, вернее, она сама тебя найдет. Я в этом не сомневаюсь, — он поцеловал меня в темечко и погладил по голове.

— Ты хочешь сказать, — стала заводиться я, что должна сидеть и ждать пока кто-нибудь меня подберет из жалости. Я, между прочим, старею.

— Есть ещё время, не бойся. Таких как ты не подбирают, их просят.

На этой фразе обсуждение было закончено. Я внутренне вся полыхала от равнодушия Тима и от безысходности положения.

Я вышла на балкон и стала жадно курить одну сигарету за другой, пытаясь погасить внутренний напор.

По двору, спокойно и мечтательно шла Алиса. У неё было детское и безмятежное выражение лица. Такое впечатление, что идет маленькая девочка, которая, ещё не достигла момента постижения собственного я, когда начинается становления себя.