И, наконец, самое главное! Под ногтями мертвого Олега обнаружены кусочки человеческой кожи и волоски, по цвету напоминающие цвет нашей бороды. Здесь заключения медэксперта. Судя по всему, его первый удар по голове Олега был неудачен, и Олег, пытаясь сопротивляться, вцепился ему в лицо и, надо полагать, сорвал бороду. Ему опять пришлось приклеивать ее, ведь на лице были весьма заметные царапины.
– Господи! – Казарян сморщился, как от зубной боли.
– Он стоял над мертвым Олегом и приклеивал себе бороду!
– Дай мне твой конверт, – потребовал Смирнов. Казарян отдал ему канцелярский свой конверт, и Смирнов аккуратно, по ходу дела просматривая неизвестные ему показания, стал складывать документы и из папки, и из конверта в определенном, известном только ему порядке. Сложил и вложил их в конверт. – Теперь, Рома, две его фотографии. В бороде и без бороды.
У них в руках были две пачки фотографий известного советского писателя и общественного деятеля Владислава Фурсова, сделанных художником-фотографом съемочной группы во время рабочих моментов.
– Эту и эту, – Казарян протянул Смирнову две отобранные им фотографии. Владислав Фурсов в таежной бороде добро улыбался, как и положено настоящему советскому, не испорченному западными влияниями, простому сибиряку. Владислав Фурсов, как положено инженеру человеческих душ, задумчиво и всепонимающе смотрел вдаль, ожидая, вероятно, увидеть приближающийся коммунизм.
– Хоп, – согласился с казаряновским выбором Смирнов и приложил две фотографии к документам в конверте. – Пошли в почтовое отделение. Там конверт заклеим.
За высоким столиком почтового отделения Смирнов заклеил конверт и большими буквами написал на нем: Генералу Есину от подполковника Смирнова.
– Ну, отправляй, и пошли оформляться на рейс. Посадку уже объявили, – поторопил его энергичный Казарян.
– А ты что – уже билеты купил? – удивился Смирнов.
– Придется их менять на ночной, милок, улетим мы отсюда не раньше двенадцати ночи.
– Это почему же? – обиженно огорчился Роман. – Я уж и Лидке твоей позвонил…
– Если сегодня днем мой любимый генерал Петя ознакомится с нашими материалами, то в связи с писательским тестем он мгновенно свяжется со своим первым, а первый тотчас сообщит в Москву Дмитрию Федоровичу. А я хочу встретиться по этому делу с писателем первым. Поэтому конвертик я передам в местную ментовку ровно в полночь, выполнив тем самым свое обещание передать материалы с версией именно сегодня. Выполню, но надеюсь, что генерал сунет в них нос не ранее девяти утра. То, да се – и первый свяжется с Дмитрием Федоровичем около двенадцати дня. Я успею тогда, Рома.
Они поменяли билеты на рейс, отправляющийся в два часа ночи, доехав до центра на автобусе, погуляли по старому городу, и, к десяти вечера вернувшись в аэропорт, окончательно обосновались в ресторане. Взяли бутылку коньяку, по обоюдному согласию первую и последнюю, заказали пожрать что-нибудь не очень паскудное. Потихоньку выпивали, если, трепались, вспоминая старое и не касаясь совсем нового. Потихоньку-то, потихоньку, но к одиннадцати источник иссяк. Они виновато посмотрели друг на друга и сдались на волю победителя, который в виде пол-литровой бутылки появился вместе с официантом. Теперь баловались под мороженое и кофе.
Ровно в полночь подполковник Смирнов вошел в отделение милиции при аэропорте. Дежурный млел в полудреме, и ему было хорошо. Но явился нахальный гражданин и все испортил. Дежурный придал глазам круглосуточно бдящую округлость и недовольно спросил:
– Что надо?
– Ах, девочка Надя, чего тебе надо? – слегка пропел не совсем трезвый Смирнов.
– Не хулиганьте, – осадил его дежурный. – Вы зачем сюда пришли?
– Я – подполковник милиции Смирнов Александр Иванович из МУРа, находящийся здесь в командировке по вызову вашего начальства, – с еле прослушиваемым командирским громыханием в голосе представился Смирнов и положил свое красное с золотом удостоверение на плоскую доску барьера, отделяющего милицию от разумного мира.
Изучив документ, дежурный встал:
– Слушаю вас, товарищ подполковник.
Смирнов протянул ему конверт и приказал:
– Свяжитесь с дежурным по городу и сообщите ему об этом конверте. Пусть он сделает так, чтобы этот конверт попал на стол генералу с самого утра. Вам все ясно, лейтенант?
– Так точно, товарищ подполковник!
– Вот и хорошо. Значит, улетаю со спокойным сердцем. Будь здоров, лейтенант.
Читать дальше