Вячеслав Белоусов - Тайны захолустного городка [litres]

– Женат?

– Женат. Дочка растёт.

– Жена красивая?

– Красивая. А что это тебя заинтересовало?

– А я адрес ваш хочу узнать. Понадобится, когда на волю выйду.

– Не выйдешь. Расстреляют тебя, Матвей Кузьмич.

– Уверен?

– Уверен. Никаких смягчающих обстоятельств нет. Судим был несколько раз, ходишь в уголовных авторитетах, убил двоих сам и участвовал в покушении на убийство третьей жертвы, при этом спровоцировал на это судимого несмышлёныша.

– Нашёл несмышлёныша! Да он ночью сам глотку кому хошь перережет за червонец.

– Спровоцировал всё же ты, Матвей Кузьмич!.. От этого тебе не отвертеться. Суд ему поверит.

– А я вот в суде все признаю, как вы советывали, раскаюсь до слёз, в ножки судьям упаду. Они ведь такие же, как вы, душевные. И закатят мне эти душевные вместо вышака «четвертачок»!

– Это право суда, он определяет меру наказания.

– Мужик я ещё крепкий. Сам видишь. Отсижу. Выживу, раз в авторитете у уголовничков. Возвращусь в ваш город. Найду тебя. И порешу всю твою семью…

Последние слова Керзун произнёс почти шёпотом, они просвистели, словно змеиный свист и покоробили Миронова, но он сдержался, хотя стоило ему это больших усилий.

– Зачем? – как можно спокойнее спросил он.

– А за то, что ты меня в петлю засунул! – гаркнул Керзун, вскакивая на ноги, но бросившийся Брёхин скрутил ему руки и толкнул назад.

– Ну вот и поговорили по душам, – будто ничего не случилось, вернулся Миронов к столу и уселся напротив Керзуна. – А теперь взгляните сюда! – и он шумно припечатал ладонью к столу старенькую фотку. – Узнаёте?

Керзун сразу нашёл глазами Зинаиду, долго не сводил с неё глаз, потом застонал, как раненый зверь, и забился головой о стол.

– Введите Кирпичникову, бывшую жену осуждённого Зверева Анатолия Егоровича! – скомандовал следователь Брёхину. – А сами подождите в коридоре.

– Николай Александрович, – взмолился капитан милиции. – Но я-то не помешаю.

– Исполняйте!

Войдя, Зинка застыла на пороге. Лицо её менялось на глазах. То бледнея, то краснея, оно пошло пятнами. Слов у Кирпичниковой не находилось.

– Зинаида Альфатовна, – обратился к ней Миронов, – вы просили меня устроить вам встречу с гражданином Керзуном. Воспользуйтесь этим. Вопросов я задавать не стану. Если желаете, могу выйти на пять минут.

Зинаида молчала, оставаясь в прострации. Керзун после слов следователя обхватил голову руками и глухо по-зверски зарычал.

– Я выйду. Можете говорить. – Миронов вышел из кабинета, наткнувшись на недоумённые взгляды Шаламова, Брёхина, столпившихся оперативников.

– Ничего не понимаю!.. – бросился к нему Брёхин. – Зачем?.. Бесполезно. Он ещё и Зинку прикончит, вбежать не успеем! Владимир Михайлович, вы почему молчите?!

– Он знает, что делает. – Шаламов невозмутимо сунул портсигар Миронову. – Закуришь?

Тот молча отказался, лицо его было бледнее обычного.

Когда Миронов возвратился в кабинет, его поразила мёртвая тишина, царившая там. Зинка, как прижалась к косяку, так с места и не сдвинулась. Керзун неподвижно сидел на стуле, обхватив лохматую голову.

– Поговорили? – спросил Миронов.

Ни Зинка, ни Керзун не ответили.

– Значит, ничего сказать не желаете? – повторил Миронов. – Странно. А я полагал, у вас есть о чём спросить друг друга.

– А что я его спрошу? – заплакав, вдруг закричала Зинка. – Он, вражина, меня с собой звал. В края неведомые. Жить, говорил, будем, как медведи в лесу. Свободным воздухом дышать. Детей нарожаем. А я, дура, верила…

Вбежали Брёхин с Шаламовым, успели подхватить падающую в обморок Зинку, вынесли её из кабинета.

Молчал Миронов, записывая что-то в бумаги, не двигался Керзун. Только за дверьми, в коридоре слышались суета и Зинкин истеричный плач. Тимофеевна приводила её в чувства.

– Будем заканчивать, Матвей Кузьмич? – поднял голову Миронов. – Остался ещё Измайлов. Я даю команду, чтобы его ввели?

Ответа не последовало. Керзун затих, словно провалился в себя.

– Приглашать мне на очную ставку Измайлова? – повторился Миронов, – Матвей Кузьмич?

– Не надо, – наконец глухо ответил тот.

– Что такое?

– Дайте бумагу… Я всё напишу, – поднял глаза Керзун.

Месяца через три-четыре, просматривая городскую газету, Шаламов наткнулся на короткую заметку. В ней сообщалось:

«Областной суд рассмотрел уголовное дело по обвинению Керзуна Матвея Кузьмича, ранее трижды судимого, и Измайлова Ильдуса Альфатовича, ранее судимого дважды. За злостное браконьерство, групповое изнасилование с тяжкими последствиями, разбойное нападение и умышленное убийство нескольких лиц по совокупности преступлений Керзун М.К. и Измайлов И.А. осуждены к смертной казни.