– Знаю я вас. Народ преданный. Кореш у меня был на зоне. – Керзун сжал кулак и оттопырил большой палец. – Мы с ним жили душа в душу. Ждёт, когда я домой доберусь, весточку ему дам. Обещал за мной следом по зелёной дороге.
– В побег? – сверкнул глазами Ильдуска.
– А чего? Там, куда мы уйдём, никто искать не будет. Тайга кругом. Народ вольный. Свободно живут. Но Большой Иван имеется. За воровским законом старец приглядывает. Весь во мху, а авторитет тот ещё! Попробуй, кто ослушайся, враз башку открутят его молодцы. За дело, конечно. А так… простор! Батька Ермак, сказывают, основал то логово.
– Сказка какая-то, – закрыв глаза от удовольствия, прошептал Ильдуска, – и не верится.
– Сам увидишь, когда доберёмся.
– В пути менты бы не замордовали…
– Со мной не пропадёшь. Я ходы-выходы знаю. А когда пойдём, будет, где и остановиться. Тебя же указали мне верные люди.
– И меня они знают? – чуть не подскочил с пола Ильдуска. – Откуда?
– Им, брат, всё известно, – солидно пробасил бородач. – Меня снарядили, из общака на дорогу выделили. За мной другие люди пойдут, как сообщу, что до места добрался.
– А где же их деньги-то? Зачем мы рискуем, браконьерничаем? Говорил, на дорогу зарабатываем, а у самого деньги в кармане?
– Да просадил я всё в городе, – хлопнул себя по лбу бородач. – Обрадовался сдуру, что на волю вылез и запил, как сумасшедший…
– Я тоже месяц гудел, лишь освободился, – хмыкнул Ильдуска, – знакомое дело. С городскими, а они такие. В карман твой нос так и ширяют.
– Во! Пропади они все пропадом! Нам друг друга держаться надо.
– Говори, дорогой, всё сделаю, как скажешь, – глаза Ильдуски преданно блестели.
– Пойдёшь сейчас к больнице, – начал Матвей, сев на кровати, – понаблюдаешь за обстановкой издалека.
– Так… – навострил уши тот.
– Если всё тихо, поищи пацана смышлёного, купи ему коробку конфет или шоколадку… – Керзун подозрительно посмотрел на притихшего товарища, ловившего каждое его слово. – Деньги-то имеются? Не всё просадил на винище?
– С последнего проданного осетра ещё червонец остался, – похвастал Ильдуска.
– Это хорошо. Пацана пошли в больницу к артистке, мол, её друзья прислали, сами на базар торопились. Пусть он убедится, одна ли она лежит в палате.
– Понял. Чего же тут не понять? Только жирно будет с коробкой конфет, я кулёк леденцов куплю. Хватит с неё.
– Не жадничай. Артисты настоящие не пожалели бы.
– Тогда свои добавляй. А то у меня ничего не останется.
Керзун полез в карман, достал две помятые ассигнации, сунул в быстрые руки приятелю.
– Смотри, используй на дело.
– Всё путём.
– Если обойдётся, дуй ко мне.
– А от кого конфеты передавать? От бабок, что ли?
– Нет, те удушатся, не пришлют. Пусть пацан скажет, что от артистов, и лишнего чтобы не болтал.
– Ну а если?..
– Если что не так или ментов приметишь поблизости – дуй ко мне. Я тебя здесь ждать буду.
– Усёк. А ночью, значит…
– А ночью видно будет. Дожить надо. Завтра её увезти в городскую больницу должны. Я у местного врача выведал. Сегодня ночью – последний шанс.
Ильдуска побледнел, скулами заводил, аж желваки забегали.
– Знамо дело. Если в городе она очухается, нам обоим крышка.
– Вот. Только мёртвые не чихают.
– Что?
– Молчат только мертвяки.
– Ага, – притих Ильдуска.
– Что? Струхнул? Живой отсюда её выпускать нельзя. Больше случая не представится.
– А может, мне самому забежать в больницу, проведать? Зачем ещё кого-то путать? Сбрехнёт не то.
– Лишний риск ни к чему. Подыщи смышлёного или совсем дурачка. Тебе нельзя. Вдруг она очухается. Увидит тебя и придёт в себя. Я у того врача, которому осетра загнал, вынюхал про эту болезнь. Он говорит, разное бывает. С ней же уже был чудной припадок. Она ночью поднялась ни с того ни с сего и на улицу убежала. А там в попутную машину сиганула и до артистов добралась. Мужа своего искать начала. Те перепугались. Подумали чёрт те что. А она снова в обморок брякнулась.
– Что сказала?
– Так ничего и не сказала. Только одно спрашивает, где муж?
– Чудеса! – У Ильдуски рот открылся сам собой, от испуга он отодвинулся к двери от приятеля. – Может, мне пора? Пойду, погляжу, что, как?
– Чифирни ещё. Время есть, – охладел Керзун к приятелю. – Я тоже сидеть здесь не стану. К сеструхе твоей сгоняю.
– А к ней зачем?
– Проведаю, – хмуро ухмыльнулся бородач. – Напугал я её первый раз-то. Теперь, может, приласкаю.
– Сеструха у меня змея. Смотри, не ужалила бы.
Читать дальше