Ирина Зарубина - Частный сыск

Понять — можно, но простить… Ни-ког-да!..

Соседи с деньгами не выручили. Кто-то просто прижал (по глазам было видно), у кого-то на самом деле не оказалось лишнего. Но деньги были необходимы, как воздух. Много денег на лекарства, на билеты до Парижа… Врач дал целый список, она как глянула на цены…

Эжен сразу откликнулся, будто с нетерпением ждал этого звонка. Он выслушал ее не перебивая, лишь тихо посапывал в трубку.

— Эжен, что же ты молчишь?

— Я думаю… — наконец заговорил он. — Конечно, я могу выслать деньги, но черт знает когда они доберутся до Москвы…

— А что же делать?

— Потерпеть несколько дней. Я уже обо всем договорился, забил место в лучшей клинике детской травматологии. Я пришлю тебе деньги и билеты на самолет с оказией, как только подвернется удобный случай. Кто-то из наших ребят должен будет на неделе отправиться в Москву.

— Несколько дней? — простонала Наташа.

— Они пробегут незаметно, — попытался подбодрить ее Эжен. — А пока тебе надо будет поставить визу. Запоминай или будешь записывать?

— Я запомню.

— Сегодня же езжай во французское посольство, отыщи там Эрика Батикля, он в курсе, все сделает за пять минут.

— Эрик Батикль… — повторила Наташа. — Так, теперь о нашем с тобой деле. Ты что-нибудь выяснил?

— Информации очень мало, но все же кое-что имеется, ребята из Интерпола поделились. У этой организации нет названия, она появилась сравнительно недавно, лет пять назад. Очень скрытная и осторожная, до сих пор не удалось заловить ни одного ее члена. Занимается международной контрабандой, в основном в бывших социалистических странах, с конкурентами не конфликтует, на чужие территории не вторгается… Оборот небольшой по сравнению с другими, более крупными организациями. Предположительно, что штаб-квартира расположена в Москве, но это неподтвержденный факт.

— И все?

— Все, кроме… — Эжен зашуршал бумагами. — У нас тут недавно всплыло на горизонте одно имя. Интерполовцы уверены, что это имя главаря. Но он не русский, это точно. Я спрашивал у лингвистов, они сказали, что похожие имена распространены в некоторых африканских странах. Например, в Нигерии.

— Не русский?

— Его зовут Хлыст.

Все, круг замкнулся…

«Что же это за сволочь такая? — размышляла Наташа, стоя на задней площадке переполненного автобуса. — Прямо человек-невидимка… Нигериец… А впрочем, почему бы и нет? Их в последнее время в Москве видимо-невидимо…»

Сейчас Наташа твердо знала одно: к настоящему Хлысту следствие так и не подобралось, даже рядом не стояло. Чернов отпадает раз и навсегда, никакой он не Хлыст, его попросту подставляли, манипулировали им, как марионеткой. Порогин? Многое сходится именно к нему… Но все же… Порогин действует очень уж грубо, прямолинейно, предсказуемо. А стиль Хлыста — изощренность, коварство, удар исподтишка, чужими руками, продумывание возможного поворота событий на сотню ходов вперед.

И она опять вспомнила о неком загадочном Кирилле, знакомом покойного Никифорова, который был на даче Чернова пятого апреля. Приехал, осмотрелся, прикинул, где лучше всего будет грохнуть агентов ФСБ, а через два дня осуществил свой кровавый план, подставив Чернова по всем статьям.

Поставить на автомобиль липовые номера — не проблема. Но найти человека, который был бы как две капли воды похож на Чернова… До такой степени похож, что все свидетели, увидев настоящего Чернова в зале суда, ни секунды не сомневались, что пятого апреля встречались именно с ним. Как же такое могло… Грим! А если кого-то загримировали под Чернова? Слепили маску? Значит, Хлысту помогал какой-то гример?… А ведь это мысль… Но где искать этого гримера? Сколько по Москве салонов красоты? А сколько театров? А еще «Мосфильм» с киностудией имени Горького…

Только бы Чернов выжил. Если он умрет — все, Хлыст будет в полнейшей безопасности, его при всем желании уже нельзя будет цапнуть за хвост. Только бы Чернов выжил!..

Неделю спустя, как и говорил Пракситель, в мастерскую пожаловали высокие гости.

Лидия загодя прибралась здесь и скрылась в дальнем помещении. Отсюда она могла наблюдать за происходящим, ничем не выдавая своего присутствия.

Скульптор делал вид, что его вовсе не волнует предстоящий визит. Однако по тому, как он тщательно расчесал поутру бороду черепаховым гребнем и надел новую тунику, Лидия поняла, что Пракситель придает сегодняшнему дню чрезвычайное значение.