Андрей Зайцев - Остановившиеся часы

В этот момент на кухню прошел мальчик лет семи-восьми. В чертах лица его угадывался и отец, и мать, и даже Оксана. Но по движениям, ухваткам он был, конечно, в батю.

— Это Игорек… — улыбнулся рыбак, подзывая сына к себе. — Поздоровайся, это дядя Сергей…

— Здравствуйте, — мальчик с любопытством взглянул на Асташева и повернулся к отцу. Тот что-то сказал ему тихо, и мальчик вышел с кухни.

— Ну, чего сидим? — встряхнулся рыбак. — Вздрогнули, что ли?..

Они выпили, и женщина начала что-то объяснять мужу, что-то сугубо личное. Асташев не вслушивался в разговор, поглядывая в окно. Дождь то затихал ненадолго, то усиливался вновь. Но после иссушающей жары дышалось легко и дождь этот был в радость.

— А знаешь, Серега, — обратился к нему рыбак. — Я тебе покаюсь… Я поначалу о тебе не так думал, точно… А потом понял, что ошибался… ты человек душевный, свой… Я тебе вот что скажу… ты ведь развелся, да? Женись на Оксанке, она девка хорошая, верно, говорю, и женой будет, каких поискать. Она не курит, не шляется, и вина почти не пьет… Я порой удивляюсь… — рыбак повернулся к женщине. — Как, Надька, возьмем Серегу в зятья, а?

— А чего же? — весело ответила Надя. — Возьмем, только его самого спросить надо…

— А мы и спросим, спросим… Тебе Оксана нравится?

Асташев хотел ответить, но вдруг увидел, что в проеме двери остановилась дочь рыбака, прислушиваясь к их разговору. Заметив его взгляд, она вспыхнула, отвела глаза. Тут ее и отец увидел.

— А, Оксана… Пришла уже? Давай к столу…

— Я не хочу, — она помедлила, потом сделала знак Асташеву. Мол, выйди на минутку. Асташев поднялся и пошел к выходу.

— Куда ты, Серега?

— Сейчас приду.

В коридорчике Оксана, развернувшись и в упор глянув на него, негромко сказала:

— Слушай, Сергей, тебе лучше идти отсюда, я тебя прошу…

— Но я?.. — Асташев колебался, не зная, как ему поступить.

— Иди, долго не думай, — в тоне ее голоса было нетерпение. Как будто она чего-то боялась. Того, что могло произойти.

— Да понимаешь, Оксана, я с твоим отцом общаюсь, нехорошо как-то вот так уходить, — выдал свое видение ситуации Асташев.

— Да брось ты, Сергей, — отмахнулась она. — Нехорошо… Это еще ничего нехорошего, можно сказать…

В коридорчик вышел дядя Слава, может, и не расслышавший четко ее слов, но, вероятно, уловивший их тональность.

— Чего она хочет? — рыбак остановился, скользнув глазами по их лицам.

— У нас свой разговор, папа… — слегка резковато сказала Оксана.

— А… — рыбак осклабился. — Свой разговор. Дело стоящее. Только чего ты глазенками сверкаешь? Тебе, что, гость помешал чем-то? Я же все сразу скумекал. Мне долго объяснять не надо.

— Не надо? — Оксана срывалась на повышенный тон. — Вот и прекрасно. А мне тоже кое-чего не надо…

— Не надо? — рыбак усмехнулся, проведя ладонью по небритому подбородку. — Ну это как кому… А Серегу не трожь… Он мужик неплохой. Он у меня в гостях… И всего другого — просто нет… Или тебе что-то гирья [6] Гирья — неясно, непонятно (жарг.). ? Чего еще не поняла?

— Все я поняла, — приглушенно ответила Оксана и вышла из коридорчика.

— Пошли… — рыбак положил руку на плечо Асташеву. — А на нее не обращай внимания… Пусть бесится……

Они прошли на кухню и сели по своим местам. Надя суетилась возле плиты. Взглянув на пришедших мужчин, спросила со скрытой издевкой:

— Чего там Оксанка?

— Да неймется что-то… — ответил рыбак, доставая еще одну бутылку красного. — Но это ничего, пройдет… — привычными движениями распечатал бутылку и разлил вино по стаканам.

— Последнее время она совсем ошалела, — как бы между прочим сказала Надя, помешивая ножом картошку на сковородке.

— Ошалела? — рыбак поднял стакан, усмешка бродила на его губах. — А ты не ошалела, случаем?

— С какого ты?.. — мирно спросила Надя, застыв возле плиты.

— А с такого… — заключил рыбак и выпил, не отрываясь, вино, поставив пустой стакан на край стола. — Вы обе ошалели… — он коротко рассмеялся и прокуренные легкие отозвались натужной хрипотцой. — Только мы с Серегой еще держимся.

Асташев закусывал мало и сейчас чувствовал, что заметно пьянеет.

— Хорошее вино, — продолжал рыбак. — Мы с Гришей Печником как-то ящик уговорили на островке… Как раз селедка шла… Сколько ее наловили, веришь?.. Надька не успевала продавать. Да… А Гриша-то мужик хороший был, но… пил до чертиков… Белая его тормошила… Видать, потому галстук и надел на себя…

Асташев взглянул на женщину, и та, уловив его немой вопрос, пояснила: