Мэри Кларк - Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Он резко уронил голову мальчика, повернулся, выключил свет и выскользнул из комнаты навсегда.

Шэрон посмотрела на светящийся циферблат будильника. Было 8.36.

Кровать Гленды усеивали листы… смятые в комок, начатые заново.

— Нет… четырнадцатого я не прямо поехала к врачу. Я заехала в библиотеку… Запиши это… Я там с кем-то разговаривала…

— Начну новый лист. Этот весь исчеркан. С кем ты разговаривала в приемной доктора?

Они тщательно перебирали все, что делала Гленда в прошедшем месяце, но ни одна из подробностей не ассоциировалась у нее с мужчиной, который назвался Лисой. В четыре утра по ее настоянию Роджер позвонил в управление ФБР и спросил Хью. И Хью сказал ему о передаче денег.

— Он говорит, что похититель обещал, что Шэрон и Нийл освободятся в одиннадцать тридцать, — сказал Роджер жене.

— Но они ему не верят?

— Да. По-моему, не верят.

— Если это кто-то, кого я видела где-то тут, его может знать и Нийл. Так как же он отпустит мальчика?

— Гленда, мы оба устали, нам трудно сосредоточиться. Давай попробуем соснуть. И тогда ты, возможно, припомнишь еще что-то. Когда ты спишь, работает твое подсознание. Ты же это знаешь!

— Хорошо. — Она начала устало складывать листы в хронологическом порядке.

Роджер поставил будильник на семь. Они проспали три часа — тревожным сном усталости.

В семь Роджер спустился заварить чай. Гленда сунула под язык нитроглицериновую таблетку, пошла в ванную, ополоснула лицо, снова легла и взяла блокнот.

В девять подъехала Мэриен. В 9.15 она поднялась к Гленде.

— Мне так жаль, что вы себя нехорошо чувствуете, миссис Перри.

— Спасибо.

— Я не буду вам мешать. Ничего, если я буду убирать по одной комнате внизу?

— Очень хорошо.

— К концу недели нижний этаж будет как новенький. Я ведь вижу, что вы любите порядок в доме.

— Да-да. Спасибо.

— Я так рада, что я тут, что не обманула вас из-за неприятностей с нашей машиной…

— Муж мне что-то говорил… — Гленда подчеркнуто взяла ручку и подняла ее над страницей.

— Просто ужас. Сразу, как мы потратили четыреста долларов на ремонт. Мы бы не стали тратить столько на старенькую машину, но Арти такой хороший механик, и мой муж сказал, что оно того стоит… Ну, вижу, вы заняты. Мне не следовало болтать. Приготовить что-нибудь на завтрак?

— Нет. Спасибо, миссис Воглер.

Дверь за ней закрылась. Несколько минут спустя вернулся Роджер.

— Я позвонил в контору, сказал, что простудился.

— Роджер… погоди. — Гленда нажала кнопку кассетника. Такая знакомая фраза ударила им в уши: «Пусть будет в будке у бензоколонки…» Гленда нажала кнопку «стоп». — Роджер, когда мы отдавали машину на техобслуживание?

— По-моему, месяц назад с небольшим. Билл Луфтс отогнал ее в мастерскую, которую рекомендовал.

— Да. И когда она была готова, ты подбросил меня туда по дороге на работу… АРТИ — ведь так его звали?

— Кажется. А что?

— Потому что машина была готова, но он еще не налил в нее бензин. Я разговаривала с ним, стоя рядом. Заметила его вывеску «А.Р. ТАГГЕРТ» и спросила, не зовут ли его Артуром… Я слышала, как Билл называл его Арти… Роджер! — Голос Гленды стал пронзительным. Она села на постели и схватила мужа за руку. — Роджер, он сказал, что люди тут начали называть его Арти из-за инициалов на вывеске: А.Р. Таггерт, но на самом деле его зовут Август Роммель Таггерт. И я сказала: «Роммель? Это же знаменитый немецкий генерал?» А он ответил: «Да. Роммель — Лис Пустыни». То, как он сказал «лис» и как сказал «лиса» по телефону в тот вечер… Роджер, клянусь, этот механик — Лиса, он похитил Нийла и Шэрон.

Было 9.31 утра.

Она побрела в свою комнату. Олендорф ушел домой, а его сменщик никогда ее не допекал. Лалли не спала всю ночь. Ей становилось все хуже. Артритные боли ее замучили. Но дело было не только в них. Внутри нее словно ослабевала какая-то пружина. Она чувствовала это. И хотела только одного: добраться до своей комнаты, лечь на койку и закрыть глаза.

Нет, она войдет туда.

Она спустилась на перрон вместе с пассажирами, садящимися на поезд 8.40 на Маунт-Вернон. В сумке у нее было достаточно газет, чтобы укрыться, но выпить кофе она не зашла. Есть ей не хотелось. Только бы поскорее войти в свою комнату и лечь.

И пусть этот человек там. Она рискнет. Ее приветливо встретил шум генераторов и вентиляторов. Как всегда тут царил полумрак, такой полезный для нее. Ее кроссовки беззвучно ступали по бетонному полу. Вон и лестница.