Мэри Кларк - Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

— Ну а Рональд Томпсон?

— Что именно?

— Предположим, он говорит правду. Предположим, мы убедимся в этом после одиннадцати тридцати?

— Что, собственно, вы имеете в виду?

— А вот что: имеем ли мы право скрывать, что Нийла и Шэрон похитили?

— Не думаю, что это повлияет на решение губернатора относительно Томпсона. Нет абсолютно никаких доказательств, что их взяли заложниками, но если она придет к такому выводу, то предпочтет, чтобы казнь состоялась. Ее уже критиковали за то, что она дважды давала Томпсону отсрочку. А этих мальчишек в Джорджии поджарили точно в назначенный срок. И ведь может найтись самое простое объяснение того, как Лиса раздобыл запись голоса вашей жены… объяснение, не имеющее никакого отношения к ее смерти.

Стив уставился прямо перед собой. Они проезжали Гринидж. На праздниках они с Шэрон были в Гринидже на вечере, который устроил Брэд Робинсон. Шэрон надела черную бархатную юбку, парчовый жакет. И выглядела изумительно. Бред сказал ему: «Стив, если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты будешь крепко держаться за эту девушку».

— Огласка может заставить похитителя запаниковать? — Он знал ответ, но все равно спросил.

— Да, по-моему. — Тон Хью стал другим, деловым. — О чем вы думаете, мистер Питерсон?

Вопрос. Без обиняков. Прямолинейный. У Стива пересохло во рту. «Это же просто мысль, — сказал он себе. — И возможно, пустая. Но если я начну, то остановить ничего не смогу. А это может стоить жизни Нийлу и Шэрон».

В тупом отчаянии он ждал, точно пловец, готовый нырнуть в стремительный поток. Ему вспомнился Рональд Томпсон на суде, юное лицо, испуганный, но твердо стоящий на своем: «Я этого не делал. Когда я вошел, она лежала мертвая. Спросите малыша…»

«Что бы вы чувствовали, будь это ваш единственный ребенок? Что бы вы чувствовали?»

«Это мой единственный ребенок, миссис Томпсон», — подумал он.

— Хью, — сказал он. — Помните, Боб Кернер утверждал, что, по его мнению, убийства этих четырех женщин и убийство Нины связаны?

— Я слышал его и сказал вам свое мнение. Он цепляется за соломинку.

— А если я скажу вам, что Кернер, возможно, прав, что между смертью Нины и остальных как будто есть связь?

— О чем вы говорите?

— Помните, Кернер сказал, что он не понимает только одного: у тех были трудности с автомобилями, а у Нины — нет, что ее задушили в доме, а не на шоссе, как тех.

— Ну и?

— Вечером накануне ее убийства у Нины был прокол. Я задержался в Нью-Йорке и домой добрался за полночь. Она уже спала. Но утром, когда она отвозила меня на станцию, я увидел, что на машине поставлена запаска…

— Ну и?

— Помните стенограммы, которые оставил Кернер? Томпсон сказал что-то о том, как в шутку объяснил Нине, что неудача оборачивается удачей, а она сказала что-то о том, как удачно все покупки поместились в багажнике.

— Не понимаю…

— Багажник ее машины был очень маленьким. Если в нем нашлось лишнее место, то это могло означать лишь одно: запаски там не было. Шел уже пятый час, и она, несомненно, поехала прямо домой. В тот день Дора убирала у нас и, по ее словам, Нина отвезла ее домой перед пятью.

— Оттуда она и Нийл вернулись прямо в ваш дом…

— Да, и он ушел наверх играть с поездами, а Нина разгрузила машину. Помните, все эти свертки на столе? Мы знаем, что она погибла через несколько минут. В тот вечер я осмотрел ее машину. Запаска была в багажнике, а на переднем колесе была новая покрышка.

— Вы хотите сказать, что кто-то принес колесо назад, поставил его, а потом убил?

— Но когда еще могли сменить колесо? И в таком случае Томпсон может быть невиновен. Может быть, он даже спугнул убийцу, позвонив в дверь. Ради Бога, выясните, помнит ли он, была запаска в багажнике, когда он укладывал покупки, или нет. В тот вечер мне следовало бы понять, что смена колеса должна что-то значить. Но мне было так тяжело думать, что я накричал на Нину в самую последнюю минуту, когда мы были вместе…

Хью выжал газ. Стрелка спидометра поползла от шестидесяти к семидесяти, к восьмидесяти. Машина взвизгнула тормозами перед домом Стива, когда край темного неба чуть посветлел. Хью кинулся к телефону. Не снимая пальто, он набрал номер тюрьмы в Сомерсе и потребовал ее начальника.

— …нет, я не повешу трубку. — Он обернулся к Стиву. — Начальник оставался у себя в кабинете всю ночь на случай звонка губернатора. Они сейчас бреют мальчика.

— Господи!

— Даже если он скажет, что багажник был пуст, это не доказательство. По-прежнему все сводится к предположениям. Кто-то мог сменить покрышку, поставить колесо на место и уйти. Улик против Томпсона это не опровергает.