Михаил Шторм - Алмазы Карибского моря

— Я не имею права оставлять ее одну, — сказал Быков. — Нужно отыскать способ спуститься.

— Разве что прыгнуть, — мрачно пошутил Шовкун. — Без парашюта.

— Может, веревку связать?

— Из того, что на нас надето? Не смеши. В лучшем случае метров на пять хватит. А тут все тридцать.

— В таком случае до площадки перед дверью — двадцать семь.

— Хорошо, — кивнул Шовкун. — Отними от тридцати три и еще пять. Что получится? Как ты это расстояние пролетишь? На крыльях ?

— Было бы из чего дельтаплан соорудить, я бы рискнул, — сказал Быков.

— Мечтай, мечтай. Не возбраняется.

— Ты бы лучше что-нибудь придумал, чем язвить, — огрызнулся Быков. — У тебя же должна техническая смекалка работать.

— А у тебя нет? Ты тоже думай давай, Дима.

Шовкун хотел сплюнуть на далекую землю, но ветер подхватил слюну и привесил к ребру площадки. Некоторое время Быков следил, как она раскачивается, растягиваясь, а потом заявил:

— Придумал!

— Выкладывай, — подбодрил его Шовкун. — Но помни, у меня высотобоязнь. Головокружительные трюки не предлагать.

— Внизу доски, — заговорил Быков задумчиво. — Если их соединить…

— Чем? Соплями?

Оба уставились на нить слюны. Она сорвалась и полетела вниз.

— Пальчик болит? — спросил Быков.

— Какой пальчик? — удивился Шовкун.

— Тот, который ты гвоздем поранил.

— Да я уже забыл совсем.

— А ты вспомни. Думай, Петро, думай.

— Ух ты! — Шовкун в восторге ударил себя по ладони кулаком. — Лишь бы гвоздей хватило.

— Хватит, — заверил его Быков. — Там на полу чего только не валяется. Собьем вместе штук пять досок с перекладинами, это будет уже около десяти метров.

— Мало!

— Больше нельзя — гвозди не выдержат общего веса. Ты полезешь, а они разогнутся или сломаются.

— Верно, — согласился Шовкун. — Я внизу моток кабеля видел. Прочный вроде. Не знаю, правда, какой длины.

— Привяжем кабель, — рассуждал Быков, — дальше веревку сплетем. Главное, закрепить как следует. А сама конструкция выдержит.

— Может, да, а может, нет. Бабка надвое сказала.

Шовкун помрачнел. Должно быть, представлял, как будет лететь на землю с оторванной доской в руках. Она, зараза такая, падение не замедлит, как ее ни поворачивай.

— Я первый полезу, не переживай, — сказал Быков, вспомнив о страхе высоты, в котором признался товарищ.

— Спасибо, утешил, — сказал Шовкун язвительно. — Все разболтаешь, расшатаешь, а потом давай, дядька Петро, твоя очередь .

— Ты не понял. Тебе совсем лезть не придется.

— Что же я тебя одного отпущу?

— Я спущусь и открою засов, вот и все. — Быков подмигнул. — Но лестницу все равно на совесть делай. Как для себя. Я в подмастерьях буду. У тебя опыта и соображения больше.

— Это да, — не стал скромничать Шовкун. — Ладно, цели намечены, задачи определены. За дело, товарищи!

Они спустились вниз, где занялись сбором подручных средств и материалов. Пока все это было доставлено наверх, Быков совсем выбился из сил, а Шовкун, знай, подгонял его, требуя то одно, то другое. Сколько раз пришлось Быкову подняться на высоту девятиэтажного дома с надстройкой и цоколем, он не знал. Потерял счет бесконечным спускам и подъемам. Но усилия того стоили. Шовкун и прочный трап сколотил, и кабель надежно приладил, и стальную проволоку использовал в качестве подвески.

— Она гнется тяжело, поэтому перекладины всего три будет, — объяснял он. Все на высоте твоего роста, Дима. Дальше проще дело пойдет. Я на кабеле узлы сделал, а доски с планками поперечными. Но ты ладони тряпками обмотай, чтобы кожу не содрать. Жаль, страховочный конец сделать не из чего. Все в ход пошло.

— Обойдусь без страховки, Петро, — сказал Быков. — Давай спускать нашу лестницу, а то вечер скоро. Максима не видно?

— Шляется периодически по двору, — ответил Шовкун. — С американкой о чем-то говорил. Сейчас опять в дом ушел.

— Это хорошо. Но спускаться я все равно с обратной стороны маяка буду. Поехали.

Они стали двигать и помаленьку опускать свое хитроумное сооружение, которое до этого было предусмотрительно разложено кольцом по окружности площадки. Слушая, как скрипят гвозди и постукивают деревянные сочленения, Быков гнал из сердца страх, усиливающийся с каждой минутой. Чтобы не передумать в последний момент, он не стал медлить и приготовился перебраться через ограждение, как только Шовкун закончил затягивать стальные узлы на опорах.

— До встречи внизу, Петро, — сказал он. — Ты уже можешь спускаться. Жди меня возле двери.