Жоэль Диккер - Книга Балтиморов

– Смотри, мальчик, это мой дом. И дом на колесах тоже мой. Купил его в прошлом году, но до сих пор толком не пользовался. Выгодно купил, к пенсии готовлюсь.

– Зачем вы мне это рассказываете, сэр?

– Затем, что через три года я уйду из школы. А ты как раз ее окончишь. Знаешь, что бы доставило мне удовольствие? Перед тем как уйти, завоевать кубок и отправить лучшего своего игрока в НФЛ. Так что я принимаю твое предложение. А взамен я хочу, чтобы ты мне обещал вернуться на тренировки и работать изо всех сил, как до сих пор. Хочу увидеть тебя однажды в НФЛ, мой мальчик. А я сяду в свой дом на колесах и изъезжу все Восточное побережье, чтобы не пропустить ни одного твоего матча. Буду глядеть на тебя с трибун и говорить тем, кто сидит рядом: а я этого парня знаю, я его в школе тренировал. Обещай мне, Вудро. Обещай, что ты и футбол – это только начало великой истории.

– Обещаю, мистер Бендхэм.

Тот улыбнулся:

– Ну а теперь пойдем, расскажем новость Гиллелю.

Двадцать минут спустя на кухне у Гольдманов-из-Балтимора Гиллель, дядя Сол и тетя Анита ошеломленно слушали тренера.

– Вы хотите, чтобы я был вашим ассистентом? – недоверчиво переспросил Гиллель.

– Именно так. С начала нового учебного года. Официальным ассистентом. Я имею право тебя взять, Бардон ничего поделать не сможет. И потом, ты же будешь чумовым ассистентом: парней ты знаешь, игру видишь отлично, и я знаю, ты себе делаешь пометки насчет других команд.

– Это вам Вуд рассказал?

– Неважно. В общем, нас ждет три тяжелых сезона, а я уже не слишком молод и помощь мне не помешает.

– Блеск! Да! Да! Я это обожаю!

– Но при одном условии. Чтобы быть членом команды, надо иметь хорошие оценки. Так записано в правилах. Члены футбольной команды должны иметь не ниже среднего балла по всем предметам, и к тебе это тоже относится. Так что если хочешь быть членом команды, тебе придется взяться за уроки прямо сейчас.

Гиллель обещал. Для него это было спасением.

Двадцать шестого марта 2012 года меня разбудил телефонный звонок. На часах было пять утра. Звонил мой агент из Нью-Йорка.

– Это попало в газеты, Маркус.

– Ты про что?

– Про тебя и Александру. Вы на первой полосе в самом популярном таблоиде страны.

Я ринулся в ближайший супермаркет, он был открыт 24 часа в сутки. Там как раз выкладывали из деревянного поддона стопки газет, обернутые в целлофан.

Я схватил одну, разорвал целлофан, вытащил газету и в полном смятении прочел:

Тип в микроавтобусе был фотографом. Он не первый день наблюдал и следил за нами. И продал эксклюзив газетке, печатавшей неприглядные истории из жизни знаменитостей.

Он видел все, с самого начала: как я воровал Дюка, как мы с Александрой были в Коконат-Гроув, как Александра приходила ко мне. Все говорило о том, что у нас роман.

Я перезвонил агенту:

– Это надо пресечь.

– Невозможно. Они отнюдь не дураки. Ни утечек, ни анонсов в интернете. Все фото сделаны из общественных мест, без прямого вторжения в личное пространство. Не подкопаешься.

– У нас с ней ничего не было.

– Да хоть бы и было.

– Нет между нами ничего, говорю тебе! Должен быть способ изъять эту газетенку из продажи.

– Они всего лишь высказывают предположение, Маркус. Все вполне законно.

– Она в курсе?

– Надо думать. А если нет, то через час будет в курсе.

Я подождал час, потом поехал к дому Кевина и позвонил в ворота. Камера домофона включилась, значит, кто-то меня видел, но ворота не открылись. Я позвонил еще, и наконец дверь дома отворилась, и вышла Александра. Она подошла к решетке.

– Ты крал собаку? – Она испепелила меня взглядом. – Потому он вечно и торчит у тебя?

– Всего один раз. Или два. Потом он сам приходил, честное слово.

– Не знаю, стоит ли тебе верить, Маркус. Это ты позвал прессу?

– Что? Слушай, мне-то это зачем?

– Не знаю. Может, для того, чтобы я порвала с Кевином?

– Александра, ты что! Только не говори, что ты и вправду так думаешь.

– У тебя был шанс, Маркус. Восемь лет назад. Прекрати ломать мне жизнь. Оставь меня в покое. Мои адвокаты свяжутся с тобой, и ты дашь опровержение.

Балтимор, Мэриленд, весна – лето 1995 года

В Монклере я все больше чувствовал себя изгоем.

Я сидел взаперти в Нью-Джерси, а в Оук-Парке меня готова была принять в объятия райская жизнь. Там была уже не одна чудесная семья, а две – Балтиморы и Невиллы, которые к тому же подружились. Дядя Сол и Патрик Невилл вместе играли в теннис. Тетя Анита предложила Джиллиан Невилл участвовать в волонтерской помощи интернату Арти Кроуфорда. Гиллель, Вуди и Скотт все время тусовались вместе.