Жоэль Диккер - Книга Балтиморов

Мы стали мужчинами.

Картина нашей троицы сильно отличалась от той, какую я представлял себе десять лет назад.

Они не стали теми высшими, исключительными людьми, какими виделись мне в мечтах. Не сделались великим футболистом и знаменитым адвокатом. Они не были такими незаурядными, какими мне хотелось их видеть. Но они были моими кузенами, и я любил их больше всего на свете.

В большом доме на Уиллоуик-роуд, в Оук-Парке, жил дядя Сол, уже не тот, каким я его знал. Он стал грустным и одиноким. Но, во всяком случае, я снова обрел и его тоже.

И мне пришло в голову, что, быть может, это я в детстве мечтал вместо них. Что, быть может, это я воспринимал их не такими, какими они были на самом деле. Были ли они и вправду теми необыкновенными людьми, какими я восхищался? Или же просто плодом моего воображения? Может, я был сам себе Балтимором?

Вечер и ночь мы провели все вместе в большом доме Балтиморов, там нашлось место всем. Дядя Сол, принимая нас у себя, был на седьмом небе от счастья.

Около полуночи мы сидели на террасе, у бассейна. Погода стояла очень жаркая. Мы смотрели на звезды. Дядя Сол вышел из дома и уселся с нами.

– Дети, – сказал он, – я тут подумал, что мы могли бы все встретиться здесь на День благодарения.

Какое счастье было слышать его слова! Я вздрогнул от радости, услышав от него “дети”. Закрыл глаза и представил себе нас троих двенадцать лет назад.

Его предложение было встречено одобрительным гвалтом. От одной мысли о будущем застолье на День благодарения мы пришли в восторг. Только бы время поскорее прошло.

Но в тот год Дню благодарения не суждено было состояться.

Спустя два месяца, в начале июля 2004 года, Люк, муж Коллин, вышел из тюрьмы.

Он отбыл наказание.

Слух разнесся по городу в ту же секунду, как он показался на улице: Люк вернулся.

Появился он однажды утром и с победным видом обошел террасы всех баров в Мэдисоне.

– Я в завязке, – хихикал он всем встречным и поперечным. – Никого теперь не бью. – И разражался дурацким смехом.

Поселился он у брата, который отвечал за него перед службой надзора, и благодаря своим связям в Мэдисоне немедленно нашел место грузчика в магазине инструментов. В свободное время он целыми днями шатался по городу. Говорил, что соскучился по Мэдисону.

Узнав, что Люк на свободе, Коллин похолодела. Теперь ей нельзя было спокойно ходить по улицам, она могла с ним столкнуться. Вуди тоже было страшно, но он не хотел ей признаваться и пытался ее подбодрить.

– Слушай, Коллин, мы же прекрасно знали, что рано или поздно он выйдет. В любом случае ему запрещено к тебе приближаться, иначе опять в тюряге окажется. Не позволяй ему себя запугать, он именно этого и добивается.

Они изо всех сил старались вести себя так, как будто все нормально. Но Люк был повсюду, и вскоре им пришлось избегать общественных мест. За покупками они ездили в соседний город.

Но ад только начинался.

Первым делом Люк потребовал назад свой дом.

Коллин получила развод, когда он уже сидел в тюрьме, и он решил оспорить раздел имущества. Дом был куплен на его сбережения. Он подал апелляцию на решение суда, по которому он отошел бывшей жене. Нанял адвоката, и тому удалось затянуть процесс. Решение о передаче было отложено до дальнейшего рассмотрения, и дом на время оказался в пользовании своего первоначального владельца – Люка.

Вуди и Коллин пришлось съехать. Дядя Сол направил их к одному адвокату из Нью-Кейнана, чтобы тот их проконсультировал. Адвокат сказал, что это вопрос времени и до конца лета они непременно вернут себе дом.

А пока они снимали убогий домишко на въезде в Мэдисон.

– Это ненадолго, – обещал Коллин Вуди, – скоро мы от него избавимся.

Но Коллин было неспокойно.

Люк снова разъезжал на своем пикапе, который оставил у брата. Всякий раз, как она его видела, у нее все внутри сжималось.

– Что нам делать? – спросила она Вуди.

– Ничего. Ему нас не запугать.

Пикап мерещился ей повсюду. Перед их домом. На парковке супермаркета, куда они теперь ездили. Однажды утром она увидела, что он стоит у автозаправки. Она позвонила в полицию. Но когда приехал брат Люка на патрульной машине, пикап уже исчез.

Она превратилась в сплошной клубок нервов. Вуди по вечерам работал, мыл посуду, и она в тревоге сидела дома одна. Без конца выглядывала в окно, следила за улицей, а из комнаты в комнату ходила с кухонным ножом.

Однажды вечером ей захотелось сходить за мороженым. Сперва она побоялась выйти из дому, но потом решила, что это глупо. Нельзя позволять так себя запугивать.