Павел Орлов - Оперативный гамбит

В принципе, ничего нового к тому, что я уже слышал от Ленки, Вера не добавила. За три дня, проведенных в Питере, она побывала в больнице, где скончалась мать, и поговорила с лечащим врачом. От него она узнала причину смерти — цирроз печени. Сделать ничего было нельзя, поскольку употребление алкогольных суррогатов в течение длительного времени свое дело сделало — как сказал врач, печень работала на честном слове. Свидетельство о смерти Вере не дали — его, оказывается, еще раньше забрал муж покойной. И это меня сразу насторожило.

— Постойте, Вера! Лена мне сказала, что у вас есть сомнения по поводу того, что этот… Гена, да? — Разумовская молча кивает головой. — Гена является — то есть являлся — законным, так сказать, супругом вашей матери. Так?

Снова кивок.

— В таком случае объясните мне, пожалуйста, — продолжаю я, — каким образом ему удалось получить в больнице врачебное свидетельство о смерти вашей матери? На каком основании ему его отдали?

— Не знаю.

— Я тоже не знаю, но думаю, что он предъявил какие-либо документы, доказывающие его права. В противном случае он свидетельство получить бы не смог — его выдают только ближайшим родственникам покойного. Это я вам совершенно однозначно говорю — как юрист. И потом: вы говорите, что в вашей комнате проживает посторонний человек. Вы в милицию по месту жительства обращались?

— Нет… — Таким голосом обычно третьеклашки признаются учителю, что не выполнили домашнего задания.

— А в ЖЭК не ходили? Можно же узнать, вдруг этот Гена в вашей комнате действительно прописан.

Разумовская вздыхает и отрицательно качает головой.

— Вот видите… Какие же тогда у вас основания говорить, что его действия незаконны?

Вера молчит, опустив голову, — ну точь-в-точь как нашаливший школьник в кабинете директора. Она, кажется, и впрямь начинает чувствовать себя в чем-то виноватой — мне даже кажется, что она вот-вот заплачет. А чем я ей могу помочь? Но и выпроводить женщину просто так у меня рука не поднимается. Опять же Ленке обещал…

— Давайте, Вера, договоримся с вами так. Во-первых, нам надо прояснить ситуацию…

Я умышленно сказал «нам», и вижу, что это подействовало. Моя собеседница подняла, наконец, на меня глаза, в которых блеснул лучик надежды.

— …и для этого вы прежде всего должны встретиться с этим Геной, дабы поговорить с ним.

— Я не знаю, о чем с ним нужно говорить, — робко произносит Разумовская.

— Ну, тогда пусть живет себе в вашей комнате спокойненько! — делано веселым тоном замечаю я. — А вы возвращайтесь в свой Верхоянск…

— Нижневартовск.

— Простите — Нижневартовск — и живите там! Я не понимаю: у кого проблемы с этим Геной и с комнатой — у меня?

— Нет, я понимаю, что надо с ним поговорить, я просто не понимаю, как построить разговор, — оправдывается Вера.

— А в том-то и фокус, что не надо ничего специально строить. Все должно выглядеть совершенно естественно. Вы сами у себя спросите: какие у вас к нему вопросы. Есть такие?

— Есть, конечно.

— Вот и задайте их ему! Вас интересует, по какому праву он живет в вашей комнате? — Разумовская опять молча кивает. — Интересует! Вот и спросите: мил-человек, а кто ты такой и что вообще тут делаешь?

— Он со мной разговаривать не будет.

— А тогда просто-напросто вызывайте милицию! Если вы приходите к себе домой и застаете там постороннего человека — что вы будете делать, а?.. Вот так и поступайте! Я повторяю: не надо никаких планов на беседу — надо, чтобы все выглядело совершенно натурально. Вы ведь этот разговор будете записывать на магнитофон… Не волнуйтесь! — делаю я успокаивающий жест, видя, как при слове «магнитофон» Вера испуганно вздрагивает. — Я вам его сейчас выдам. Он маленький, специально для подобных случаев. Словом — ваша задача: выяснить из беседы с ним, кто он такой, почему здесь живет, кем приходится вашей матери и так далее. При этом постарайтесь сделать так, чтобы больше говорил он, а не вы. А вы только направляйте разговор в нужное русло.

— Вы извините меня, Павел Николаевич…

— Можно просто Павел.

— Спасибо, — слегка улыбается Вера. — Я просто никогда в таких ситуациях не бывала. Ну, допустим, он мне скажет, что он тут прописан, что с моей мамой он в законном браке. Но ведь это только слова могут быть.

— Разумеется! А вы попросите показать соответствующие документы.

— А он откажется…

— Вызывайте милицию! — восклицаю я. — У вас для этого будут все основания.