Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— Кого, мисс Макендрик?

— Как кого… Гая Гэмлина, конечно, — она изо всех сил пыталась говорить спокойно, но в ее голосе было столько торжества, что это невозможно было скрыть.

«Конечно», — отметил для себя Барнаби и задался вопросом, почему «конечно». Может быть, как и его сержант, она была одной из тех, кого терзала зависть при виде очень богатых людей. Барнаби как-то не очень в это верилось. Он спросил, что она думает о господине Гэмлине.

— Я? — она залилась багровой краской. — Нет у меня никакого мнения. Я только сегодня с ним познакомилась.

— Вы вместе обедали.

— Совсем не вместе. Мы были там вдевятером.

Барнаби кивнул, одобряюще глядя на нее в ожидании продолжения. Пауза затягивалась, но выражение живого интереса на его лице не изменилось. Не ответить было бы просто неприлично.

— Если вы действительно хотите знать, что я думаю, то Гэмлин — довольно неприятный человек. Полнейший эгоист, как и большинство мужчин. Если не унижал нас, то подкалывал. Смеялся над нашими идеалами и образом жизни. Конечно, некоторых людей легко соблазнить властью. И деньгами.

— Пожалуй, таких большинство?

— Большинство глупцов.

Барнаби упомянул о схеме и предложил ей лист бумаг, но Джанет стала отнекиваться:

— Зачем? Я не имею к этому никакого отношения.

— Мы просим об этом всех.

— А разве еще не всё? Я имею в виду, почему бы вам просто не арестовать его?

— У вас есть какие-то причины, чтобы хотеть этого, мисс Макендрик? — Трой встал за ее стулом.

— Нет!.. — выпалила она и стала вертеть головой, чтобы понять, кто спрашивает. Она увидела его торчащие рыжие волосы, тонкие губы, заметила холодную недоброжелательность и явно встревожилась. Она повернулась, почти с облегчением на лице, к старшему из двух полицейских. — Просто я подумала, что тот, кто использовал нож, должен был надеть перчатки, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Когда я увидела, как он прячет…

— Вы сложили два и два? — закончил мысль Трой.

Джанет начала работать над схемой. Барнаби смотрел на ее опущенную голову, пока она рисовала. Отметил ее безукоризненно ровный, волосок к волоску, пробор. Металлические заколки безжалостно стягивали кожу на висках. Он представил себе, как каждое утро и каждый вечер она расчесывает свои жесткие, непокорные волосы, проводя по ним щеткой пятьдесят раз подряд. Словно прогоняя злого демона. И это скорее самобичевание, чем наведение красоты. Желание изгнать беса. Или нет никакого беса? Какой демон, спрашивал инспектор себя, это может быть? Зависть, отчаяние, лень… похоть? Она отдала свой набросок с таким же видом (глядя вниз), как это делали и все остальные.

— Вам нравится здесь жить, мисс Макендрик? Вы ладите с остальными? — спросил он наугад.

Она настороженно посмотрела на него. Он уловил нежелание отвечать.

— Скорее да, чем нет.

— У вас есть близкий друг?

— Нет! — Одним резким движением она поднялась со стула и устремилась к двери. Открыв ее, она повернула к Барнаби измученное лицо. — Я скажу вам кое-что еще о Гае Гэмлине. Учитель указал на него пальцем, когда умирал. Указал для всех нас. Чтобы мы знали — он точно виновен. Спросите кого угодно…

— У меня была такая учительница физкультуры, — сказал Трой, — костлявые коленки, резиновые тапочки, фиги вместо титек и свисток на шнурке вокруг шеи. Меня от таких тошнит, мутит от лесбиянок этих. Все они — балласт жизни, балласт общества. А тебя от них не мутит? — обратился он к молодому констеблю, ведущему записи.

Молодой человек решил не рисковать понапрасну и ответил нейтрально:

— Я как-то не задумывался над этим, сержант.

— Собираетесь пригласить для допроса господина Гэмлина, сэр? — спросил Трой начальника.

— Предпочитаю сперва услышать, что нам скажут остальные. Посмотрим, что у нас нарисуется в результате, — сказал Барнаби и велел констеблю вызвать Кристофера Уэйнрайта.

— Думаю, этот Гэмлин не привык, чтобы его заставляли ждать.

— Будем считать тогда, что это привнесет нечто новое в его жизнь.

Трой восхитился шефом. Он знавал многих офицеров полиции (и иные из них занимали более высокие, чем Барнаби, должности), которые не стали бы держать в ожидании такого человека, как Гай Гэмлин, дольше, чем потребовалось бы времени смахнуть пыль со стула, куда тому предстояло сесть. «Когда стану инспектором-детективом, буду таким, как шеф! — пообещал себе Трой. — Не допущу, чтобы на меня давили сверху. И мне плевать, какой пост кто из них занимает». Ему не пришло в голову, что в его случае это скорее будет свидетельствовать о слабости, нежели о силе духа.