Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— Все было вовсе не так.

— Давайте всё же представим, — сказал Трой, наклоняясь к их лицам, — что все было именно так.

— Но это невозможно. Все его любили.

— Как минимум один, очевидно, его все-таки недолюбливал, миссис Биверс, — отрезал Барнаби. — Итак, я знаю, что в комнате было темно, но не замечали ли вы каких-либо странных движений во время сеанса? — Он взглянул на схему. — Может, кто-нибудь оставался сидеть на ступеньках?

— Мы все встали из-за Мэй. И бросились к ней.

— Все одновременно?

— Вроде бы все, не припоминаешь, Хиз?

Хизер кивнула.

Барнаби подозревал, что и остальные версии не будут сильно отличаться от этой. Затемненная комната. Внимание сосредоточено на лежащем горизонтально объекте. Все смотрят в одну сторону, а совсем в другой кто-то проявляет ловкость рук. Обычные уловки трюкачей. Тем не менее это был рискованный шаг. Так зачем же выбирать такой опасный момент? На данном этапе вопрос не имел ответа, поэтому он сменил тему, пытаясь хотя бы заполнить пробелы.

— Сколько здесь людей?

— Здесь всего десять на постоянной основе, хотя мы, разумеется, можем разместить и гораздо больше. Иногда, на период семинаров, может быть сорок… пятьдесят человек.

— Должно быть, нелегко, — заметил Трой, — жить постоянно в таком тесном кругу. Наверное, бывают споры, обиды.

Оба закачали головами, умиленно улыбаясь.

— Несходство характеров? Споры из-за денег?

— Материальное нам чуждо.

— Что есть деньги, как не одна из затвердевших форм астральной энергии?

Через пару минут Барнаби их отпустил. Дверь за Биверсами не успела закрыться, как они начали обсуждать их с Троем:

— Эти люди… они как будто с другой планеты… а?

— Они тебя слышат, но не слушают.

— В следующий раз, как Морин попросит больше денег на хозяйство, нужно не забыть ей сказать эту фразу, — заметил Трой. — Насчет того, что деньги — это что-то там затвердевшее. Кстати, о затвердевшем. Вы пробовали этот их торт?

— Я уже сегодня достаточно рисковал, — ответил Барнаби. — Хватит того, что я пил напиток.

— Да, пожалуй, не скажешь, что мы сильно продвинулись вперед, а? — Сержант присел на столе, ответив на кислую мину шефа жизнерадостной улыбкой. — Может, разовьем теорию сговора? Престарелая красотка намеренно разыгрывает драму, чтобы отвлечь внимание от помоста… все они устремляются к ней, таким образом оставляя часть…

— Вот именно. К ней бросились все .

— Да… но… посмотрите… — Трой развернул рисунок Мэй. — Сколько их там было… девять? Темновато. Девять человек не могут двигаться одновременно. Очевидно, кто-то чуть отстает, делает свое черное дело и присоединяется к остальным. Сколько бы времени это заняло? Секунду? Две? А среди воплей и визгов никто бы и не услышал внезапного вскрика.

— Мм. Звучит разумно.

Трой самодовольно ухмыльнулся.

— Не уверен, что здесь тайный сговор, и все же… Ладно, теперь давайте пообщаемся с… — Барнаби развернул схему, — …с неким Кристофером Уэйнрайтом. Он во время всего процесса оставался рядом с мисс Каттл, так что, как и она, находился прямо напротив помоста. Возможно, он видел…

Раздался легкий стук, и женщина-полицейский (та, что за тридцать) просунула в дверь голову.

— Что еще?

— Там снаружи мисс Макендрик, сэр. Говорит, что у нее есть какая-то срочная информация о том, что случилось наверху.

Офицер едва успела закончить фразу, как Джанет уже протиснулась в комнату. Она стояла сгорбившись, нервно щурясь и моргая, и тут же торопливо заговорила. Слова спотыкались друг о друга.

— Извините, но я не могла ждать, пока вы послали бы за мной, извините, просто я кое-что видела, уверена, это важно, и вы захотите это знать, прежде чем тратить свое время на остальных людей, извините…

Девушка была полна раскаяния. Казалось, она готова была просить прощения за свой высокий рост, за свою убогую одежду, торчащие лопатки, за само свое существование. Однако, несмотря на все это, она проявила настойчивость. Невзирая на то, что перед ней не кто-нибудь, а старший инспектор полиции. На такое отважился бы не каждый.

Барнаби попросил ее присесть. Джанет начала:

— Я знаю, кто это сделал. Он был в перчатках, верно? В перчатках для мытья посуды?

— Почему вы так решили?

— Они были за занавеской, правильно?

Она умолкла, и Барнаби сказал:

— Продолжайте… — отметив отсутствие горя в выражении умных, широко раскрытых глаз и пульсирующую вену на шее.

— Он достал их из кармана. Я видела. Он оглядывался по сторонам, словно выжидая, когда на него никто не будет смотреть, так что я отвернулась, сделав вид, что с кем-то разговариваю, но я его засекла!