Николай Стародымов - След мстителя

— Не знаю. Ни для чего. Просто сорвался.

— Сорвался… Саша, ты ведь профи. Ты не можешь срываться.

— Я был профи, — Александр подчеркнул слово «был». — А теперь… — он махнул рукой.

Буераков заговорил не сразу. Пытался побороть в себе раздражение.

— Итак, коротко: что там произошло?

— Какая тебе разница? — пожал плечами Александр. — Я его убил из его собственного револьвера. Перед этим он застрелил своих подручных. В том числе и Маркела, которого я лично до того помиловал.

— Почему?

— Почему — что? Я помиловал или он убил?

— Почему он убил своих?

— Думаю, тут все вполне объяснимо. Эти ребята слишком много знали, как это ни банально звучит. Виктор был профессионалом. Если бы он убил меня, их смерть легко можно было бы свалить на меня. Тем более что стрелял он из моего ствола. Ну а на случай, если бы вдруг повезло мне, хотя он в это, конечно, не верил, нужно было позаботиться об интересах дела. А эти интересы требовали, чтобы саму вероятность утечки информации напрочь исключить.

Буераков мелко покивал, соглашаясь, а потом резко сменил тему:

— Что обо всем этом знает Анастасия?

Очень хотелось соврать. Но Александр этого делать не стал.

— Борисевич ее шантажировал. Потому она помогла мне с ним разделаться.

— А что она знает обо мне?

— О тебе речи не было. Она думает, что мы с тобой просто старые приятели. Когда-то служили вместе или там просто где-то пересекались.

— Приятели… На фиг ты мне нужен, такой приятель…

Александр реплику проигнорировал. Заговорил деловито о другом:

— Что ты мне скажешь про Соломона?

Буераков раздраженно хмыкнул:

— Ты решил продолжить?

— Немного не так, — поправил Харченко. — Я решил не останавливаться… Или тебе Соломон жизни не портит?

Осторожный стук в дверное стекло заставил их замолкнуть. Потом створка приоткрылась, в образовавшуюся щель всунулась плутоватая мордашка. Совсем как тогда, у Павлика…

— Можно к вам?

— Валяй, — буркнул хозяин.

Ему очень не нравилась складывающаяся обстановка. Много он сейчас отдал бы, чтобы гости ушли. Оба.

Анастасия обиделась. Демонстративно хлопнула дверью.

— Чего ты на людей бросаешься? — упрекнул Буераков. — Что-то не так получается?

Самому бы понять, что и как получается!.. Поэтому бросил резко:

— Так что ты имеешь против того, чтобы я теперь занялся Соломоном?

После паузы Буераков произнес:

— В принципе ничего. Но только… Как бы сказать помягче… Слишком много шума ты произвел за эту неделю. Ты становишься популярным…

— У вас что-то на меня появилось? — насторожился Александр.

— Пока нет. Вернее, пока нет ничего конкретного. Но если ты где-то еще пару раз подставишься, все очень четко уляжется в общую схему. И тогда…

— Тогда ты не станешь мне помогать, — криво ухмыльнувшись, закончил отставник.

— Тогда я не смогу тебе помочь, — поправил Леонид Васильевич. Добавил, тоже скривив губы: — Даже если захочу это сделать. — И резко сменил направленность разговора: — Тебя у Борисевича кто-нибудь видел? Имею в виду из тех, кто остался в списках живых…

Вот оно! Тут только Харченко вспомнил со всей очевидностью и цепкий взгляд повара, и соблазняющую улыбку подруги Борисевича.

— Да, — хмуро буркнул.

— Вот видишь! Чем дальше ты пойдешь, тем больше будешь подставляться. Причем не только нам. Скорее всего, у мафии тоже уже шорох прошел — дураком надо быть, чтобы не понять, что кто-то «мочит» их людей вполне избирательно. Соломону, думаю, не составит особого труда догадаться, что он вполне может входить в число потенциальных жертв. Неужели ты этого не понимаешь?

— Понимаю. Но и ты пойми: я не могу остановиться на полпути. Если Соломон останется в живых, половина жертв окажутся лишними.

— Ты считаешь? Но ведь до Соломона тоже по трупам придется добираться. Доходит до тебя это?

— Конечно.

— Ну что ж, — Буераков оперся руками на подлокотники, навис на столиком коршуном, приблизив свои глаза чуть не к лицу Харченко, — дело твое. Но только знай, Александр Михайлович, что отныне…

— Знаю. Понимаю. Отдаю отчет… Что еще?

Теперь Анастасия вошла без стука. Она внесла поднос, полный закусок. Александр подскочил, чтобы помочь.

— Не надо, я сама, — остановила его девушка. — Сходи на кухню, неси остальное.

…Они сидели за столиком втроем. Словно супружеская чета принимала старого приятеля. Мужчины пили коньяк, Анастасия, хлопнув рюмочку, теперь потягивала сухое вино. Ели колбасу, разные копчености.