Николай Стародымов - След мстителя

Короче говоря, Александр настучал номер телефона Буеракова. Из своей квартиры. Отдавая себе отчет, что так глупо может подставляться только желторотый новичок.

— Буераков, — донесла мембрана.

— Сало, — ответил Александр.

Леонид Васильевич мгновение помолчал. Потом спросил осторожно:

— Слушаю.

— Надо встретиться.

Буераков понял. Спросил коротко:

— Уже?

— Уже, — намеком же ответил Харченко. — Разве ты не в курсе? Шуму было…

— Не в курсе.

— Тебе минус, — отставной оперативник не удержался от того, чтобы подковырнуть. — Все же где работаешь!.. В общем, нужно поговорить.

— Естественно… Где и когда?

— Твое дело. Я сплю дома. Так что если вздумаешь прислать своих ребят…

— Саша, не надо… — перебил Буераков. — Я тебе перезвоню. Или сам подъеду.

— Подъезжай.

Не дожидаясь «отбойного» попискивания, положил трубку.

В душе он ощущал какую-то опустошенность. Она запала в душу и прочно там обосновалась еще тогда, на дороге, ведущей от дачного поселка. И Александр не знал, как от нее избавиться.

Он чувствовал себя так, как, наверное, ощущает себя человек, достигший цели, к которой шел слишком долго. Он не знал, что сейчас предпринять, не представлял, чем теперь заняться. Думать о Соломоне даже не хотелось. Пропади он пропадом, этот Соломон! Пропади пропадом вся эта мафия, все эти киллеры и наркодельцы! Они убили его жену. Они убили его друга. А теперь сам Александр застрелил своего бывшего приятеля. И ради чего? Ради мести? А что такое месть? Имеет ли право человек на кровавую месть? И что делать теперь? Когда остался один…

Сейчас он не хотел ничего. Даже покоя, который обещал Воланд Мастеру. Он сидел поникший, с безвольно опущенными руками. Понимал, что это временная слабость, что ее надо перебороть. Но даже этого делать не хотелось.

Поднял трубку еще раз. Прекрасно понимал, что поступает неправильно, что не следовало бы так делать. И тем не менее трубку снял. Почему? Александр и себе-то не мог ответить на этот вопрос.

…Вообще, наверное, ни один психолог не сможет внятно объяснить, почему мужчин тянет к женщинам, как бы сказать помягче, легкомысленного поведения. Причем слишком часто предпочитают мужики именно таких подруг. Удивляясь потом, почему у них вырастают рога…

Короче говоря, Александр набрал номер телефона магазина. И слушал гудки вызова, осознавая, что лучше, если бы никто трубку не поднял.

— Магазин. Слушаю вас.

Это была Анастасия. Александр узнал ее по голосу.

— Можешь больше его не бояться, — коротко произнес в микрофон.

А сам почувствовал, что у него в душе нечто шевельнулось. Надо же — ни рожи, как говорится, ни кожи, а как запала!

Она ответила не сразу. Сделала паузу, очевидно подбирая слова:

— А это… точно?

— Точнее не бывает, — хмыкнул он. И повторил: — Можешь его больше не бояться.

Опять пауза. И вновь осторожный вопрос:

— И что… дальше?

Хотел бы Александр и сам это знать! Так прямо и ответил:

— Дальше я буду спать. А что будет еще дальшее — будем поглядеть. Так что boa noite, senhora! Спокойной ночи, хотя только утро за окном.

— Мы встретимся? — спросила девушка быстро, наверное, опасаясь, что Александр опустит трубку.

— Ну ты спросила! — с нескрываемым удовольствием хмыкнул отставной майор. — Молоденькая прелестница интересуется у старого хрыча, встретятся ли они… Все ведь только от тебя зависит!

— Тогда я к тебе сегодня вечерком после работы загляну. Лады?

— Лады. Буду ждать. Ate a vista! — и тут же перевел: — До встречи!

Он положил трубку, отодвинул от себя телефон. Вытянулся на диване. Постель стелить не стал. Раздеваться тоже. Просто лежал на своем ложе, бездумно уставившись в потолок. И чувствовал, как его мозг постепенно обволакивает мягкая паутина дремы.

Тем не менее заснуть, несмотря на усталость, не получалось. Александр пребывал в каком-то оцепенении не то яви, не то сна, не то бреда… Наверное, это вполне естественно после событий прошедшей недели.

Под веками будто песку насыпали. Он прикрыл глаза. И в зрачках, перед внутренним взором его, опять, в который раз уже за последнее время, вновь возникла Аннушка. Она глядела на него своими огромными прекрасными глазищами. Не моргала. Просто глядела осуждающе, с немым укором, будто винила за что-то.

Он тоже молчал, с нежностью любовался ею.

А потом вдруг четко понял, что видит ее в последний раз. Все! Больше она к нему не придет. Ни во сне, ни наяву. И вместе с этим последним видением из его жизни уйдет нечто, что до сего момента придавало его существованию хоть какой-то смысл. Когда Аннушка при жизни уходила от него, когда он узнавал об очередных ее изменах, даже тогда Александр всегда знал, что где-то есть на свете любимая женщина. Даже всю прошедшую неделю, когда Аннушки не стало, она по-прежнему незримо присутствовала в его жизни, побуждая к какому-то действию, к той же мести, например.