Андрей Воронин - Слепой. Волчанский крест

Глеб уже догадался, с чем ходил на серьезного зверя отсутствующий в данный момент по месту постоянной прописки однофамилец Ленина, но озвучивать свою догадку, разумеется, не стал. Тем более что догадка эта, как водится, влекла за собой новую загадку, и даже не одну, а как минимум две. Первая загадка была довольно простая: где сейчас отсутствующий Егор Ульянов? Ответов на нее могло быть множество, и все они не имели особого значения, потому что на нет и суда нет. Зато вторая загадка казалась Глебу куда более сложной и, главное, важной: зачем Выжлов об этом заговорил? Сам, по собственной инициативе, без единого наводящего вопроса. Что ему известно о перестрелке в «Эдеме»? Что он думает об истинных целях экспедиции, о чем догадывается, что подозревает?..

— С обрезом! — торжествующе объявил Выжлов. — С прадедовским обрезом трехлинейной винтовки Мосина образца тысяча восемьсот девяносто первого года. Представляете? Он в этом своем обрезе буквально души не чаял, в свободное время все что-то вырезал на ложе, так что под конец это был уже не обрез, а настоящий образчик народного творчества. Вам бы, Федор Петрович, с ним познакомиться, — обратился он к Глебу, — вы бы мигом нашли общий язык.

— Да, — стараясь говорить как можно равнодушнее, согласился Сиверов, — это было бы любопытно.

— Увы, — отвечая на вопрос, которого Глеб не задавал, развел руками Выжлов, — его сейчас нет. Ушел в лес и, как всегда, никому ничего не сказал: куда уходит, надолго ли. Одно слово — охотник!

— Давайте посмотрим карту, — предложил Краснопольский, который ничего не знал о перестрелке в «Эдеме» и потому нисколько не интересовался какими-то резными обрезами и прочей не относящейся к делу чепухой.

Некоторое время они разглядывали карту, азартно водя по ней пальцами и карандашами. Краснопольский по ходу дела возмущался тупостью людей, устроивших монастырь рядом с каменоломней, а каменоломню — в таком труднодоступном месте, что хватило одного несчастного обвала, чтобы навсегда закрыть туда дорогу. Выжлов, посмеиваясь, отвечал, что у предков, видимо, были какие-то свои соображения, в свете которых труднодоступность монастыря представлялась скорее благом, чем недостатком, и что своя каменоломня под боком — это очень удобно, поскольку она является источником ценного отделочного материала, который при желании можно использовать и в качестве материала строительного. Услыхав про строительный материал, Краснопольский красноречиво покосился на камин, в грубой кладке которого предательски зеленели очень приличные куски малахита, и Глеб, перехватив этот взгляд, убедился в том, что его догадка была верна: это действительно был малахит, который у местных жителей, похоже, ценился немногим дороже обычного булыжника.

Через некоторое время обнаружилось, что за окном совсем стемнело, а водка кончилась. После короткого обсуждения вторую бутылку единогласно решили не открывать. Было решено также, что экспедиция в полном составе выступит к верховьям Волчанки послезавтра, прямо с утра, а завтрашний день будет целиком посвящен приготовлениям.

И вот, когда они уже стояли в дверях, Сергей Иванович Выжлов на прощанье удивил их еще раз.

Подстрекаемый, несомненно, обитающим в каждой бутылке спиртного бесом, ничего не знавший о волчанском кресте и прочей уголовщине, не имеющий в силу этого своего незнания почвы для подозрений и потому проникшийся к Выжлову глубокой симпатией, Краснопольский, пожимая хозяину на прощанье руку, с легкой подковыркой спросил, не страшновато ли тому все-таки отправляться прямиком в логово оборотней.

— Страшновато, — честно ответил Сергей Иванович. — Но я на всякий случай подготовился.

С этими словами он открыл обнаружившийся в углу кабинета замаскированный дощатой обшивкой стальной оружейный шкафчик. Там действительно стояло неплохое охотничье ружье с магазином на десять патронов, а на нижней полке, как положено, разместился ящик с боеприпасами. Присев на корточки, Выжлов поднял крышку ящика и извлек оттуда жестяную банку из-под растворимого кофе, внутри которой что-то перекатывалось с тяжелым металлическим стуком.

— Вот, — сказал Выжлов и снял с банки крышку.

Вид у него был немного смущенный, и, заглянув в банку, Глеб сразу понял почему. Внутри, поблескивая, как крупные капли ртути, лежали увесистые металлические шарики. Если бы не яркий блеск, Глеб с уверенностью сказал бы, что это ружейные пули. Это и были ружейные пули, но отлили их явно не из свинца.