Лилия Лукина - Когда судьба мстит

По дороге в госпиталь я попробовала аккуратно выяснить, кто были родители Орлова и откуда у него весь этот антиквариат, на что Ната совершенно спокойно ответила:

– У Владислава Николаевича нет родителей, он в детдоме вырос. А все эти вещи ему его погибший друг завещал. Давно уже. Он, говорят, с этими вещами сюда и приехал.

Извести о том, что Орлов детдомовский, потрясло меня. И он, мальчишка без роду, без племени не сломался, не сдался, а смог дойти до полковника и стать командиром полка! Ну, теперь понятно откуда в нем такая внутренняя сила, которую поневоле просто физически ощущаешь! Но вот только замашки-то у него такие откуда? С мебелью понятно, но ведь диски он сам покупал, и не для красоты, наверное. Да, непонятный ты человек, полковник Орлов!

В Батиной палате стоял крик – это давешний хирург из Мурманска, как и обещал, высказывал ему все, что он о нем думает, нимало не стесняясь в выражениях:

– Вы, Владислав Николаевич, безответственный сопляк никак не старше младшей ясельной группы! Я не спрашиваю, чем вы думали, когда отказались лететь в Мурманск! Это очевидно! Вы на этом сейчас как раз и лежите! С позвоночником шутить нельзя! Понимаете? Нельзя! Он безалаберного отношения к себе не прощает! Тот момент, когда вашу травму можно было вылечить у нас, вы бездарно проворонили, понадеявшись на крепость своего организма. А теперь вам прямая дорога в Москву – только там вам смогут помочь. Но если вы и сейчас будете упрямиться, то последствия будут трагическими! Ясно? И если вам наплевать на себя, то подумайте о жене и ребенке, которого вам еще растить и поднимать! Вы поедете в Москву? Если да, то я иду готовить документы. Если нет, то пойдите вы к черту со своими дурацкими фанабериями!

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – сказал ему на это кто-то из близнецов. – Владислав Николаевич поедет в Москву. Даже если нам придется везти его силой. Поэтому подготовьте, пожалуйста, документы.

Из палаты вышел хирург, что-то сердито бурчавший себе под нос, а за ним Саша, который, увидев мое побледневшее лицо – я только сейчас до конца поняла, насколько это все серьезно, тут же постарался меня успокоить:

– Не волнуйтесь, Елена Васильевна, – говорил он, обняв меня за плечи и отведя к окну. – Я сейчас свяжусь с Павлом… Он все сделает… Не помогут в Москве, так за границу Батю отвезем… Куда надо будет, туда и отвезем… И будет у нас Батя снова здоровый… А вы, Елена Васильевна, самое главное, не волнуйтесь… Нельзя вам сейчас волноваться. И постарайтесь выглядеть повеселее – вы же все-таки замуж выходите, – натянуто улыбнулся он.

– Да… Выхожу… – я тоже постаралась улыбнуться.

– Ну, тогда идите к Бате, – и Саша легонько подтолкнул меня в сторону его палаты. Пока мы с ним разговаривали, туда уже вошли несколько мужчин, которых я застала за тем, что они изо всех сил старались развеселить Влада. – Ну, ты сам, Батя, подумай… Ну что тебе толку от реактивной авиации, а? На трубе летаешь, в глаза – страх, в жо… – тут он заметил меня и поправился, – сзади – огонь. Ты теперь будешь человек семейный… Пересядешь на транспортный – так хоть мешок картошки домой привезешь…

– А там и растолстеешь… – поддержал его другой, с круглым, как арбуз, животиком, выпиравшим из-под белого халата. – А то, элита авиации, ешкин кот, следите за своим весом, как артистки какие-нибудь… А транспортник без пуза все равно, что самолет без груза! – и он звонко похлопал себя по животу.

– Здравствуйте, – сказала, наконец, я, с трудом оторвав взгляд от Бати, который лежал, закрыв глаза, на покрытых простыней досках. – Здравствуй, Влад, – я подошла и осторожно поцеловала его в щеку.

– Здравствуй, Елена, – пробормотал он, не открывая глаз.

Это обращение резануло мне слух – не Аленка, как он меня называл тогда летом, а Елена. И я почему-то страшно растерялась от этих его слов. Я ожидала от Влада его обычной иронии, каких-то шуточек, пусть даже злых и язвительных, которые означали бы, что он все еще обижен моим отказом, оскорблен моим молчанием, но действительность оказалась гораздо хуже и страшнее – ему было все равно. Если бы он наорал на меня, обозвал, как угодно, это значило бы, что он ко мне хоть как-то относится, это было бы лучше, чем полное и окончательное безразличие.

– Здравствуйте, – тут же раздалось у меня за спиной и, оглянувшись, я увидела двух нарядно одетых женщин с накинутыми поверх платьев белыми халатами, который вошли, наверное, почти вслед за мной – работники местного ЗАГСа, поняла я, а за ними стояли Ната с Татой и Саша с Лешей.