Лилия Лукина - Когда судьба мстит

Церемония бракосочетания много времени не заняла, да и не слышала я почти ничего – слова этих женщин доносились до меня словно сквозь плотный слой ваты, потому что в ушах все еще звучал безразличный голос Орлова, а перед глазами стояло его спокойное, холодное лицо – он же даже не посмотрел на меня! Даже глаз не открыл! Я послушно расписалась там, где мне показала одна из женщин, и только, услышав: «Именем Российской Федерации объявляю вас мужем и женой!», наконец, осознала, что вышла замуж, и вздрогнула, услышав бесстрастный голос Орлова:

– Оставьте меня ненадолго с Еленой. Мне надо поговорить с ней. Все понятливо закивали и вышли, а я пересела на стул около его кровати – он по-прежнему лежал с закрытыми глазами – и хотела было взять его за руку, но тут он открыл глаза и посмотрел на меня. Все, поняла я, увидев этот взгляд, я для него не существую. Я не вызываю у него, вообще, никаких эмоций, даже отрицательных.

– Елена, – начал он ровным, лишенным всяких интонаций голосом. – Нам нужно расставить все точки над i раз и навсегда, чтобы в дальнейшем не было никаких недоразумений. У меня нет жены, а есть мать моего ребенка. У тебя нет мужа, а есть отец твоего сына. И это все. Этот брак ни тебя, ни меня ни к чему не обязывает и был заключен с единственной целью дать ребенку, который ни в чем не виноват, имя и законного отца, которого он будет знать, если не лично, то хотя бы по рассказам моих друзей, если я не поправлюсь. Так что не волнуйся, горшки из-под меня тебе таскать не придется – обузой я никогда никому не был и впредь не собираюсь. Но у мальчика и у тебя будут все права, льготы и привилегии, полагающиеся по закону жене и сыну военнослужащего, и так далее, – и он замолчал.

– Ты что задумал? – не выдержав, я невольно повысила голос, и тут же почувствовала, как от Влада словно холодом потянуло.

– Елена, – сказа он бесцветным голосом, от которого мне стало уже совсем не по себе, и закрыл глаза. – Пока ты здесь, тебе придется подчиняться одному общему для всех правилу. Оно очень простое. Я командир полка. И я еще жив. И только я имею право повышать здесь голос. Ясно?

– Извини, – я тут же сбавила обороты. – Но объясни мне все-таки, что ты задумал? – Тебя это не касается. Ты еще летом сделала свой выбор, и я его принял. Ты даже не соизволила мне сообщить, что у меня будет сын.

– Влад, постарайся меня понять! – попросила я. – Я предупредила тебя о том, что мне бояться нечего, а я действительно была в этом уверена, как и те врачи, которые категорически мне заявили, что детей у меня не будет. Я отказалась выйти за тебя замуж. О том, что я беременна, я сама с удивлением узнала гораздо позже положенного срока – так бывает. И вот после всего этого я написала бы тебе, что у меня будет от тебя ребенок? Да как бы я выглядела перед тобой?

– Сказочный эгоизм! – еле слышно хмыкнул он. – Думать о том, как ты будешь выглядеть, а не о собственном ребенке! Ладно, это дело прошлое. Меня это теперь не волнует.

– Влад, я прошу тебя, – мой голос невольно задрожал от подступивших слез. – Я очень тебя прошу, не настраивай себя… Не думай о плохом… Все будет хорошо… Я чувствую, я уверена, что все будет хорошо… Поверь мне… Репниным… Павлу…

– Тебе-то какое до всего этого дело? – равнодушно обронил он. – Кстати, ты уже выбрала имя?

– Да! – сказала я и, даже будучи абсолютно уверена в том, что ему это неприятно, все-таки ответила: – Его будут звать Игорь!

– Это хорошо! – спокойно согласился Орлов. – Значит, ты будешь его любить, – и, немного помолчав, сказал, как черту подвел: – Ну, вот и все. Свои обязательства перед ребенком я выполнил, и разговаривать нам с тобой больше не о чем. А теперь ступай, я хочу отдохнуть, – и, услышав, что я не встала со стула, повторил: – Ступай! – таким тоном, что я не посмела ослушаться.

Выйдя в коридор, я не выдержала и разрыдалась на плече у подскочившего ко мне Алексея, который, утешая, гладил меня по голове и плечам, а потом заставил выпить принесенную кем-то валерьянку. Когда я немного успокоилась, Ната с Татой отвели меня, как они выразились, «домой», но, подойдя к двери квартиры Орлова, я поняла, что не смогу там находиться одна.

– Девочки, – попросила я. – Пожалуйста, побудьте со мной. Мне сейчас очень плохо… Мне очень-очень плохо…

– Тогда пойдемте к нам, – предложила Ната и увела меня к себе. – Вы, может быть, приляжете…

– Нет-нет! – я помотала опущенной головой. – Уснуть я все равно не смогу, а мысли в голову будут лезть такие, что… – я подняла на них глаза. – Девочки, он сказал, что не хочет и не будем никому обузой… Неужели он задумал что-то с собой сделать? И тон у него был такой…