Ярослав Шестак - Кто убил Хэла Батлера? Повесть

– Для вас это, наверное, большое бремя, – не сразу отозвалась она и метнула на него быстрый взгляд, – сэр Тим.

Он замолчал.

– Зовите меня просто по имени, если хотите, – сказала она.

Тим почувствовал к ней проснувшийся интерес. Он кивнул.

– Вы знаете… Тильда, этот разговор с вами забирает у меня последние умственные способности, с которыми я хотел довести сегодня смену до конца. Но мне это только приятно. Потому что ваши редкие слова быстро восстанавливают их. Я черпаю у вас силы, а вы их, наверное, теряете. Как вы себя чувствуете?

– Да нормально.

– Вам не холодно?

– Нет.

– У меня к вам есть еще пара вопросов по убийству Батлера.

Беззаботное выражение на ее лице мигом померкло, она вся подобралась.

– Спрашивайте что хотите.

– Вам, я вижу, это неприятно?

– Да, неприятно.

– Почему?

– Потому что это все ужасно. Я не вижу здесь ничего приятного.

– Хорошо, мисс… Тильда. Конечно, тогда вы не могли быть здесь рано утром, тут вы вне подозрений, это я вам могу обещать. Но ведь Батлер учился вместе с вами в университете, как мне стало известно. Скажите, вы знали его лично?

– Нет.

– Вот как? Но вы ведь слышали о нем?

– Я знала, как он выглядит. Хэл был известной личностью, он был чемпион по какому-то виду спорта с мячом. Такие всегда на виду.

– На каком он был курсе?

– Не знаю, на втором или третьем. Он был младше.

– Скажите, а вас как-нибудь задела его смерть?

Тим задал этот вопрос, даже хорошенько его не обдумав, просто старясь придать допросу какую-нибудь обстоятельность. Тем не менее, Тильда уклонилась от ответа, отвернула голову и спросила:

– А вас?

– Меня нет. У нас каждые два дня в отдел приносят нового Хэла Батлера. Но он был так молод… и, честно говоря, у меня нет никакого желания показываться у его предков и задавать глупые вопросы. Черта с два я к ним пойду! Пускай Пирацки сначала сделает мне нормальный рабочий день и пропишет жалованье, как у следователей. Думаете, приятно ходить и собирать такой мусор, думаете, я об этом мечтал?..

Он больше не задавал ей вопросов, Тильда молчала, разглядывая показавшихся на аллее людей. Это были два мужчины, женщина, ребенок и подросток. Они оживленно перекликались между собой, и особенно наседали на малыша, который то и дело отставал, привлеченный то лужей, то сломанной веткой, то осенним желтым листом. Когда они прошли, Тим с деланным энтузиазмом обратился к Тильде:

– Что ж, все в порядке, информации почти никакой, так ведь я только начал вести дело. Версий тоже никаких, труп я не видел, повреждения не исследовал, это все есть в справках, но я их не читал. Значит, завтра начнем все сначала.

Тут она повернулась к нему и почти с вызовом сказала:

– Вам это, должно быть, забавно, но вот мне ничуть. Вы думаете, что легко от меня отделаетесь? Тим Холл, ваши методы дознания просто смехотворны, вы словно пытаетесь укрыться от истины, и для этого спрашиваете какие-то мелочи. Такими вопросами вы никогда не добьетесь правды. Неужели не понятно, что есть еще кое-что?

– Что? Это имеет отношение к убийству?

– Это имеет отношение к Хэлу Батлеру.

– Что именно?

– Я вам не скажу. Сейчас у меня нет никакого желания говорить об этом. Может, скажу в следующий раз, а может, и нет. Поезжайте же, Тим Холл, вас ждет служба, а мне нужно повторять материал. – И видя, что он открыл рот, добавила: – И не спрашивайте меня больше ни о чем.

– Хорошо. – Он поднялся. – А когда он наступит, следующий раз?

Она откинулась на спинку, раскрыла книгу и уставилась на страницу.

– Может, когда я захочу, тогда.

Тим сел в авто, вырулил на проезжую часть и покатил дальше. Разговор оставил у него чувство полной бессмыслицы. Наверное, следует ее отправить в отдел расследований, где она даст показания, которые не хочет ему доверить. Он думал, последний раз проводит с ней опрос по Батлеру. Что она еще может ему сказать? Что-нибудь о своих подозрениях? Или она действительно что-то знает? Ему почему-то не хотелось, чтобы это «действительно» оказалось правдой. И вряд ли она имеет отношение к самому преступлению, слишком она хороша. Хотя и не стоит так судить, ведь определить по одной внешности, на что способен человек, сейчас невозможно.

Его слегка клонило в сон. Он посмотрел на часы. 8.00 p.m. Пора ехать к Найтсбридж, скоро станет туго, нужно немного поспать. Только Мертона нужно предупредить, за ним, кажется, небольшой должок по этой части.

Когда Тим добрался до моста, ему было не до Мертона. Глаза сами собой закрылись, едва он остановился и установил ручной тормоз. После чего голова Тима оперлась о руль, и он уснул. Изредка Тим встряхивался от шума речи Пирацки, подносил майк ко рту и докладывал, что «все в порядке», в городе тихо.