Александр Грич - Тень иракского снайпера

ПОВТОРЯЮ: АКЦИЯ БУДЕТ СОВЕРШЕНА В ТЕЧЕНИЕ 76 ЧАСОВ С МОМЕНТА, КОГДА К ВАМ ПРИДЕТ ЭТА ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА, – ВРЕМЯ ЗАФИКСИРОВАНО НА ПИСЬМЕ АВТОМАТИЧЕСКИ, И МЕНЯТЬ ЕГО Я НЕ БУДУ.

С интересом буду ждать, что же вы предпримете на этот раз.

«Все это было бы больше всего похоже на бред графомана, из тех, что наводняют редакции своими гениальными произведениями, – подумал Потемкин. – Если бы за этим графоманским бредом уже не было трех убийств. И прямой угрозы четвертого».

– Лайон, я еду в офис, – сообщил коллеге Потемкин, уже спускаясь в гараж. – Пока надо срочно сделать следующее: согласуй с шефом полиции, чтобы твои люди как можно быстрее провели инструктаж патрульных в местных отделениях города и Залива и довели до них в подробностях тот психологический портрет маньяка, который мы имеем. Кроме того, разослать его по электронной почте во все местные отделения – до Сан-Хосе включительно. Второе: срочно посади людей на обзвон тех, кто фигурирует в списках клиентов Леборна. Им надо сообщить об угрозе и попросить соблюдать в ближайшие три дня повышенные меры безопасности. Пусть в разговорах особенно подчеркнут, что судя по предыдущему, преступления могут совершаться не на улице, не на работе, а именно в домашних условиях. Еще важно – преступник может быть знакомым тех людей, кому мы звоним. А если и не знакомым, то он принадлежит примерно к их кругу – в том смысле, что у него интеллигентная речь, он, очевидно, неплохо образован… Словом, для всех клиентов Леборна – трое суток в режиме повышенной опасности.

И еще – может быть, самое важное: посади самого толкового человека на отбор из той сотни, что в «списке Леборна», нескольких, отвечающих нашим признакам по «портрету» жертв маньяка. То есть мужчин тридцати пяти – пятидесяти лет, успешных бизнесменов, живущих в одиночестве. Сообщи мне результат сразу.

– Понял, шеф. Делла спрашивает…

Делла Нордстром заведовала в отделении Группы связями с общественностью.

– Еще не знаю! – бросил Потемкин, выводя машину из гаража и устанавливая проблесковый маячок на крыше. – Пока созвонись с редактором «Кроникл» и скажи, что мы просим воздержаться от любых шагов в течение по крайней мере ближайших двух часов. И Делле скажи то же самое.

В офисе надо было убедиться, что все оперативные мероприятия запущены и делается, по крайней мере, все, что в нынешних условиях возможно сделать…

После этого Потемкин и О’Рэйли вместе с Деллой уединились в «темной» комнате – было в здешнем офисе такое помещение без окон и без дверей, своего рода бункер. Вряд ли строители планировали, что здесь будут совещаться сотрудники служб, более вероятно, что эта комната была задумана как подсобка… Но вот когда-то кто-то, теперь уже и не поймешь, кто и когда, догадался, что здесь – без пейзажных красот и без дневного света – можно очень эффективно общаться группе людей, когда об этом совещании не должны знать окружающие. Никому, даже сотрудникам офиса, здесь нечего было делать…

– Слушаем, Делла!

– Очень сложная ситуация, Алек. Смотрите, какая получается схема…

И Делла начала анализ ситуации – как всегда, четко, сжато, но не упуская нужных деталей.

Потемкину нравилась эта яркая шатенка с пухлыми губами. Она была склонна к полноте и не пыталась, следуя моде, уморить себя до предела, превращаясь в этакое подобие Твигги, прутика, тоненькой дамы без бедер и без груди, но зато стройной и, как считали некоторые модницы, прекрасной. Делла была женщина, что называется, в самом соку, с широкими бедрами, полной грудью – этакий рубенсовский экземпляр, – и Потемкину это очень нравилось. Не только Потемекину, впрочем. Но сейчас было не до красот.

– Суммирую… – Делла перевела дыхание и посмотрела на Лайона и Олега. – Я совершенно уверена, что это письмо для нас – приглашение на танец. Откиньте всю оскорбительность и все пустозвонство. Что остается, как вы, Алек, любите говорить «в сухом остатке»? – Делла бросила почти незаметный взгляд в сторону Лайона – вот, мол, не только ты, О’Рэйли, можешь удачно цитировать шефа. – По-моему, ответ ясен. Безумное желание общественного внимания. Славы, популярности. Он совершил два убийства… или даже три, я верно понимаю? И они прошли почти незамеченными. Значит, по его мнению, пропадает весь смысл его работы. Он ведь видит себя этаким «народным мстителем», а общество совершенно не замечает его усилий. И он сделает все, чтобы привлечь к себе внимание. Он убьет.