Джозеф Джефферсон Фарджон - Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)

– Бросьте! – возмутилась миссис Роу. – Разве они посмеют?

Надин невольно посмотрела на Тейверли, тот поймал ее взгляд, а потом повернулся к Энн.

– Вы не спешите рекламировать отцовский винный погреб, – сказал он, поднимая бокал.

Ее бокал стоял нетронутый. Она улыбнулась и выпила.

– Если бы я глотнула вина, то захмелела бы! – неожиданно сообщила Рут.

– Я уже пьяна, – усмехнулась Энн. – Налейте мне еще, Томас! – Тот повиновался, и она добавила: – У кого дрожит рука, у меня или у вас?

Несколько минут назад тарелку выронил именно Томас.

– И все же мне кажется, – продолжила миссис Роу, – что эти полицейские считают, будто им все позволено. Представляете, они ворвались к нам в спальню и заставили нас открыть все шкафы!

– Сержант заглядывал под мою кровать! – подхватила Надин. – Его ждала находка: карандаш.

– Он задавал вопросы? – спросила Энн.

– Да, и я сразу все ему выложила, чтобы от него избавиться. Поскольку я ничего не знаю, это было нетрудно. Наверное, он и вас подверг подобному испытанию?

Энн кивнула.

– Они всегда всех допрашивают, – авторитетно заявила мисс Фермой-Джонс. – Но когда сообщаешь им что-нибудь важное, они не слышат.

– Вы рассказали им что-то по-настоящему важное? – недоверчиво осведомился Пратт.

– Я не должна озвучивать здесь конфиденциальную информацию.

– Нас они ни о чем не спрашивали, – заметил Роу почти с сожалением. – Значит, некоторых они пропустили.

– Полагаю, они пропустили многих, – утешила леди Эйвлинг. – В доме свыше тридцати человек.

– Неужели?

– Считая прислугу.

Роу был не только утешен, но и впечатлен.

– Свыше тридцати! – повторил он, быстро считая в уме. Его арифметические способности оказались безупречными. – Представляю, какие расходы вы несете!

Внезапно разговор прервался. Присутствующие услышали, как к дому подъезжает машина. Внезапное и никак не объясненное исчезновение главного полицейского всем подействовало на нервы.

– Наверное, это наш Шерлок? – предположил Пратт.

– Пойду взгляну, – сказала Энн, но, встав, застыла в нерешительности. – А знаете, я действительно пьяна!

– Вас проводить? – предложил Тейверли.

Она покачала головой, отодвинула свой стул и выбежала вон.

– Зачем ей это понадобилось? – недовольно спросил Эйвлинг.

– Необязательно идти туда всем, – объяснила леди Эйвлинг, видя, что муж готов последовать за дочерью. – Она сейчас вернется.

В холле Энн остановилась, не понимая, зачем здесь очутилась. Ей в голову не приходила ни одна убедительная причина, не считая того, что из-за искусственного веселья в начале ужина и тягостной, почти нервной беседы, завязавшейся позднее, у нее появилось острое желание сбежать. При этом полиция вряд ли могла послужить приятной заменой обществу в столовой. Пока Энн смотрела на входную дверь, в ту сторону устремился из глубины дома сержант.

Он открыл дверь, в нее хлынул свет автомобильных фар, потом там возник внушительный силуэт инспектора, поспешившего закрыть за собой дверь.

– Ну как? – спросил сержант.

Кендалл взглянул сначала на него, потом на Энн. Она много отдала бы за улыбку на его суровом лице. Он, словно уловив ее ожидание, еще больше посуровел и подал знак сержанту, после чего они оба удалились в недра дома.

Энн не двигалась с места. Сначала она слушала их удаляющиеся шаги, затем скрип закрывающейся двери. Видимо, они вышли на темную лужайку и направились в мастерскую, где находились два мертвых тела и зачеркнутый портрет. «Неужели новая драма? – подумала Энн. – Разве не достаточно?»

Она направилась обратно в столовую, но на полпути замедлила шаг. Как ей туда не хотелось! Сходить к бабушке, помочь ей с головоломкой? Но Энн оставила бабушку дремлющей. От своего побуждения искать утешения у больной старушки ей стало невыносимо стыдно. «Безмозглая дура!» – обозвала она себя и машинально повернула в направлении холла.

– Какой сюрприз! – воскликнул при появлении Энн Джон Фосс. – Очень мило с вашей стороны!

– Я подумала, что вы скучаете, – сказала она. – Решила проведать.

– Спасибо. Присядете? Или вам надо возвращаться на ужин?

– Я уже съела все, что хотела, не дождалась только кофе. Вижу, вам его уже принесли. Налить?

– Сначала себе.

– А вы?

– После вас.

Энн засмеялась, и Джон понял, что это смех сквозь слезы. Пока она наливала кофе, он наблюдал за ее рукой. Рука была не очень твердой.

– Боюсь, вам здесь тоскливо, – промолвила Энн.