Лора Липман - О чем молчат мертвые

— Наверное, — ответил он, как будто не слышал этого раньше, как будто две бывшие жены не напоминали ему об этом сотни раз.

Наконец пациентка открыла глаза — они оказались ярко-голубыми. Эх, еще одна пара голубых глаз потрачена на блондинку! Голубоглазая брюнетка, сочетание светлого и темного — вот каким был идеал Кевина.

— Но вы не похожи на младенца, — заметила женщина. В ее голосе, в отличие от Глории, не было ни намека на флирт. Подобного рода игры были явно не для нее. — Забавно, на секунду мне вспомнился персонаж из какого-то мультика, такой гигантский младенец в подгузнике и с чепчиком на голове.

— Малыш Хьюи, — подсказал детектив.

— Точно. Он ведь был уткой? Или цыпленком? Или обычным ребенком?

— Наверное, цыпленком, — ответил Кевин, подумав, что этой даме, возможно, и правда стоит обследоваться у нейрохирурга. — Мне сказали, что вам что-то известно о старом убийстве, случившемся здесь, в Балтиморе. Об этом я и хотел бы поговорить с вами.

— В Балтиморе все только началось. А закончилось… черт, даже не знаю, где оно закончилось и закончилось ли вообще.

— Хотите сказать, что кто-то начал убивать кого-то в Балтиморе, а закончил где-то в другом месте?

— Трудно объяснить. В конце… ну, то есть не в конце, а когда начались все эти кошмарные вещи… тогда я даже не знала, где мы находимся.

— Может, расскажете все с самого начала и мы вместе попробуем это выяснить?

Пациентка повернулась к Глории:

— Люди до сих пор… ну, то есть нас еще до сих пор помнят? Спустя столько лет?

— Помнят все, кто жил здесь, — ответила старая ящерица непривычно ласковым тоном. Может, она просто хотела ее? Поэтому и взялась за это дело, рискуя пролететь с оплатой? Иногда очень трудно понять, что тот или иной мужчина нашел в женщине, а с женщинами все еще сложнее, и Глория, как успел понять Кевин за годы общения с ней, не была исключением. — Имен, может, и не помнят, но вашу историю наверняка знают. Вот только детектив Инфанте нездешний.

— Тогда какой смысл с ним разговаривать? — Женщина закрыла глаза и откинулась на подушку. Бустаманте смущенно посмотрела на полицейского и пожала плечами: мол, что я могу поделать. Инфанте никогда не видел, чтобы она была такой обходительной и внимательной со своими клиентами. Конечно, Глория заботилась о людях, чьи интересы представляла, но она всегда настаивала на своем главенстве. Теперь же она, вся такая почтительная, жестом указала ему на дверь, приглашая проследовать за собой в коридор. Но он покачал головой и не сдвинулся с места.

— Тогда ты мне все расскажи, — сказал Кевин Глории.

— В апреле семьдесят пятого две сестры отправились на прогулку в торговый центр «Секьюрити-сквер». Санни и Хизер Бетани. С тех пор их больше никто не видел. И у полицейских даже не было возможных догадок насчет того, что могло с ними случиться. В отличие от дела Пауэрс.

Молодая женщина по фамилии Пауэрс исчезла десять лет назад, но никто не сомневался в том, что в этом исчезновении замешан ее бывший муж. Просто доказать это было сложно. Считалось, что он нанял кого-то для ее убийства и ему повезло, что попался самый молчаливый, самый преданный своему делу киллер, у которого не было причин продавать информацию. Парень, который никогда не попадал в тюрьму и не хвастался спьяну перед подружкой: «Да-а, это сделал я!»

— Так она знает, что с ними случилось? — уточнил следователь.

— Эй, я вообще-то здесь, — подала голос женщина, — я вас тоже слышу.

— Если хотите, можете свободно принять участие в разговоре, — сказал Инфанте. Даже сквозь ее закрытые веки он видел, что она закатила глаза. Выражение ее лица слегка изменилось, словно она была раздраженной девочкой-подростком, которая хотела сказать своей маме, чтобы та оставила ее в покое. Однако она не проронила ни слова.

— В первые дни еще были какие-то подозреваемые, — продолжила рассказывать адвокат. — Люди, которые хотели нажиться на беде, присылали записки с требованием выкупа. Сегодня мы бы назвали их лицами, вызывающими интерес у следствия, не больше. Выяснить так ничего и не удалось, ведь не было практически никаких улик.

— Санни — это сокращенно от Саншайн, — сказала пациентка. — Она ненавидела это имя. — Из глаз у нее покатились слезы, но, похоже, сама она этого не замечала — просто лежала в постели, позволяя им стекать по лицу.

Инфанте тем временем пытался сосчитать в уме. Тридцать лет назад, две сестры. По сколько им было? Глория не сказала. Очевидно, немного, раз следователи сразу отмели теорию о побеге и открыли дело об убийстве. Двое. Кто стал бы похищать сразу двоих? Подобного рода попытка казалась Кевину чересчур смелой и обреченной на провал. Разве кража двух сестер не подразумевает чего-то личного — например, обиды на семью?