Светлана Шадт - Убийство в переулке Альфонса Фосса

«Любовь… Любовь… Любовь… Любовь!» — пела влюбленная Кармен.

— Basta ! — взревел человек и больно ткнул Петера кулаком. — Maldito ! [4] Проклятье, проклятый ( исп .) А ну, выключи свою шарманку!

Петер поспешно вынул телефон и отключил звук. В наступившей тишине отчетливо слышалось громкое дыхание незнакомца и стук собственного сердца.

— О чем тебя спрашивал следователь? — повторил тот.

— Да так… Ничего особенного… То же, что и всех…

— Отвечай, что спрашивают!

— Он хотел знать, когда я видел Гийома в последний раз, знаком ли с его друзьями, что о нем думаю…

— И что ты о нем думаешь?

— Ничего. Мы с Гийомом не дружили.

Незнакомец удовлетворенно хмыкнул, похоже, его устраивал такой ответ.

— Теперь слушай, tonto [5] Тупица ( исп .). , — сказал он, давая понять, что разговор близится к концу. — Наверное, ты уже догадался, что четвертого декабря оказался не в том месте и не в то время. Как сложится твоя жизнь, теперь зависит от тебя. Будешь помалкивать и сидеть тихо, — будешь жить. Сболтнешь кому-нибудь про труп, я тебя из-под земли достану. A quien dices tu secreto, das tu libertad y estás sujeto [6] Досл.: Кому говоришь о своем секрете, тому отдаешь свою свободу ( исп. поговорка ). . Мне бы следовало прикончить тебя прямо тут… Ладно, благодари Пресвятую Деву за свое спасение. А сейчас остановись вон там, за углом.

Петер затормозил. Человек открыл дверцу и быстро вышел из машины. В зеркальце мелькнула коренастая фигура. Через секунду незнакомец в черном пальто и шляпе с большими полями свернул за угол.

Какое-то время Петер сидел не двигаясь, положив руки на руль и глядя на тающие на лобовом стекле снежинки. Вдруг кто-то громко постучал в боковое окно. Петер вздрогнул и приспустил стекло. Полная чернокожая цветочница с пухлыми розово-синими губами, вся запорошенная снегом, с охапкой букетиков в руках, наклонилась к нему и произнесла сиплым, простуженным голосом:

— Купите орхидеи, месье, не пожалеете. Вашей девушке будет приятно.

Не успел Петер опомниться, как она сунула в окно букет и протянула руку за деньгами. Заметив, что Петер медлит, она опять заглянула в машину и спросила:

— С тобой все в порядке, сынок?

Петер расплатился за цветы, завел машину и двинулся в сторону площади Норд. Он решил повидаться с Алисой. Сейчас, как никогда, ему хотелось поговорить с кем-нибудь близким и успокоиться. Подъезжая к площади, он уже представлял, как обрадуется Алиса, когда он подарит ей орхидеи и увезет в «Три льва». Там, за бокалом вина, подражая Джеймсу Бонду, он расскажет ей о кровожадном bandido , который целый час держал его на мушке, и Алиса будет смотреть на него восторженными, широко открытыми глазами.

Петер припарковался на противоположной стороне площади, откуда хорошо была видна светящаяся вывеска «École de Dance» [7] «Школа танцев» ( фр .). над входом в здание, и стал ждать. После семи часов из дверей выпорхнула толпа девушек, и Петер заметил белую шапочку Алисы. Он достал телефон и, не отрывая от Алисы глаз, чтобы не потерять из виду, собрался набрать номер.

Мотоциклист в бело-красном комбинезоне и черном шлеме появился неизвестно откуда. Он резко остановился на обочине у дверей школы. Алиса приветственно махнула ему рукой, подбежала и, грациозно закинув ногу, уселась сзади. Все это длилось не более пяти секунд. Петер, так и не нажав на кнопку вызова, застыл с открытым ртом, глядя вслед удаляющейся парочке.

— Черт возьми… — проговорил он сквозь зубы, еще не успев как следует рассердиться. — Черт возьми…

Сегодняшний день со всеми его передрягами промчался перед ним, как кино в ускоренном режиме: в семь утра ему сообщают о смерти Гийома, потом битый час допрашивает полицейский, затем в компании какого-то сумасшедшего маньяка-убийцы он колесит по городу с пистолетом у затылка, и вот теперь, в довершение всего, у него из-под носа уводят девушку!

Ну и денек!

Вернувшись домой, Петер скинул куртку, стянул промокшие от снега ботинки и рухнул на диван. Никогда еще он не чувствовал себя так тоскливо и одиноко.

«Мерзкая, продажная девчонка! Подлая предательница! Все они одинаковы!»

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Петер решил осуществить задуманный днем план. Наскоро перекусив, он достал лист бумаги и карандаш. Нарисовав четыре прямоугольника, Петер пронумеровал их и начал рассуждать. «В кладовку я заходил четыре раза. Первый, когда осматривал апартаменты и обнаружил тело госпожи Вайс, второй — вместе со следователем. Оба раза раздвижная стенка была задвинута».