Светлана Шадт - Убийство в переулке Альфонса Фосса

Петер вспомнил, как однажды мадам Жорж приняла их босса за разносчика пиццы и сделала ему выговор за опоздание.

«Ладно, мадам Жорж отпадает, — рассуждал он дальше, — а Гийом? Знал ли он, что в квартире труп?»

Петер с трудом мог представить щуплого Гийома в роли кровожадного убийцы, способного задушить шарфом человека, однако не сомневался в том, что Гийом каким-то образом связан с убийством Элизабет Вайс.

«Конечно! Ведь кусок ее сиреневого шарфа как-то оказался в его квартире! Значит, Гийом встречался с госпожой Вайс. Живую или мертвую, но он точно видел ее в тот день! Где? Если это было в квартире, консьерж непременно упомянул бы, что риелтор нашего агентства уже осматривал квартиру».

Петер попытался вспомнить, когда именно Гийом звонил ему в тот вечер. Первый раз это было, когда Петер, уже обнаружив тело, вместе с консьержем дожидался приезда следователя. Гийом, судя по голосу, был очень удивлен, услышав про труп и полицию. Правда, говорил он как-то глухо, сдавленно и был будто сам не свой. Ну, это можно списать на аварию, в которую он попал. Второй раз он позвонил намного позже, когда Петер уже подъезжал к «Трем львам». Тогда его голос звучал спокойно, даже весело. Гийом, как всегда, подсмеивался над Петером. Кстати, он посоветовал Петеру не распространяться на работе о якобы найденном трупе.

«Якобы! — Петер хмыкнул. — Но я-то точно знаю, что труп был! И, чует мое сердце, Гийом тоже знал!»

Ему опять вспомнилось лицо мертвой Элизабет Вайс, и он в который раз мысленно перенесся в маленькую комнатку с секретом. Выдвижная стенка, за которой легко может укрыться не один человек, теперь, конечно, многое объясняла. Рассуждая так и эдак, Петер неизменно приходил к выводу, что во время осмотра квартиры он был там не один. Кто-то прятался за стенкой в это время. Но как старик-консьерж мог не заметить человека, проходящего мимо него? Да еще с дамой, то есть с госпожой Вайс! Он бы непременно сказал мне, что в квартиру кто-то поднялся!

И опять вопросы, как назойливые мухи, завертелись в голове.

Петер допил кофе и посмотрел в окно.

«Жаль, что этот человек, кто бы он ни был, не спрятал труп до моего прихода. Как бы это облегчило мне жизнь!» — подумал он, с завистью глядя на беззаботных мальчишек, играющих в снежки. Оглянувшись, он заметил, что ресторан уже опустел и официант, убирающий со столов, недовольно косится в его сторону. — Надо будет дома нарисовать все на бумаге и еще раз хорошенько подумать, — решил он. — Когда видишь перед собой картинку, всегда соображаешь лучше».

Ему вспомнился какой-то старый фильм про шпионов, где разведчик, высокий широкоплечий красавец с мужественным лицом, имел привычку чертить на салфетках всякие схемы, обдумывая план очередной операции, а потом предусмотрительно сжигал их в пепельнице.

Выйдя на улицу, Петер сразу угодил в сугроб и набрал полные ботинки снега. Добравшись до машины, он включил печку, снял промокшую обувь и, пока просыхали озябшие ноги, набрал номер Алисы.

— Гийома! Убили! Да ну! Какой ужас! — затараторила она. — Послушай, за последние три дня ты сообщаешь мне уже о втором убийстве! И все на работе! Как, говоришь, называется твое агентство?

— Давай обойдемся без рекламы, — вздохнул Петер.

— Но, милый… — вдруг задумчиво произнесла она, — а ведь это означает, что тебе тоже грозит опасность!

— Это почему?! — не понял Петер.

— Как, почему? Ты же сам говорил, что оказался по этому адресу вместо Гийома! И вот Гийом мертв…

— Ну и что! Не болтай чепухи! — отрезал Петер и тут же подумал, что Алиса, возможно, права. И как эта мысль ему самому не пришла в голову?

За короткое время знакомства с Алисой Петер успел заметить, что над сложными вопросами, требующими у него времени на размышление, она думает не больше полуминуты. Как будто ответ уже был готов у нее в голове, и она медлит секунду-другую только для приличия. Зато вопросы типа «Тебе профитроли с шоколадным соусом или ванильным?» надолго ставили ее в тупик.

— Что ты делаешь вечером? — спросил Петер, чтобы сменить тему.

— К сожалению, сегодня не встретимся — у меня в семь танцы. Ты же знаешь, я не могу пропустить урок — скоро Рождественский бал! И все-таки, Петер, будь осторожен! — добавила она, прощаясь.

Было уже довольно поздно, когда Петер, пробираясь по заснеженным улицам, наконец, добрался до Пляс де Катедраль. В канторе, кроме мадам Жорж, громко разговаривающей по телефону, уже никого не было. Оставаясь одна, она часто переводила телефон в режим громкой связи, чтобы лучше слышать собеседника. Очищая от снега промокшие ботинки, Петер еще из прихожей услышал мужской голос: