Светлана Алешина - Они написали убийство (сборник)

Чернышов открыл дверь своей квартиры, разулся на пороге и прошел в комнату. Он сразу же повалился на диван и с облегчением подумал, что ему уже не придется никуда сегодня выходить.

У него жутко болела голова, да и вообще настроение было паршивым.

«Все они, — решил он. — Эти продажные твари».

Столь нелестным эпитетом он наградил представителей санэпиднадзора, которые в последнее время стали уделять его трем коммерческим ларькам, коих он был непосредственным владельцем, слишком пристальное внимание. Конечно, можно было это внимание и погасить. Сделать это было нетрудно — просто чуть больше дать. Но Чернышову этого делать не хотелось. Потому что, если всем чуть больше давать, самому ничего не останется.

Придя к таким невеселым выводам, Чернышов нахмурился, тяжело поднялся с дивана и прошел в кухню, где в холодильнике стояли две бутылки пива. Откупорив одну из них, он вернулся в комнату и снова возлег на диван. Надо сказать, что холодное пиво всегда действовало на него положительно. Так произошло и на этот раз.

После того как он поглотил полбутылки пива, его мысли перескочили на другую, не менее важную составляющую жизни. А именно — на женщин.

У Чернышова в принципе их было достаточно. Но ему всегда казалось, что связываются они с ним исключительно из-за денег. Это его в глубине души задевало, хотелось чего-то большего. И как ему вначале показалось, он нашел это самое «большее» в своей последней подруге.

Но нет же, выяснилось, что и она в первую очередь преследует корыстные интересы. На днях он имел возможность в этом убедиться, когда случайно увидел, как она, расхаживая в подаренном им наряде, обнимает какого-то плохо одетого молодого человека. Чернышова настолько это обозлило, что он не поленился приблизиться и даже поздороваться. Она тут же убрала руки от своего кавалера и изобразила, что связывает их друг с другом исключительно интерес к только что завершившемуся ретроспективному показу фильмов Феллини в соседнем кинотеатре.

«И чего бабам надо? — размышлял он. — Этой-то чего не хватает, ведь из помойки же, можно сказать, ее вытащил. Поганка неблагодарная!»

Чернышов включил телевизор и без особого интереса стал смотреть на экран. Шел какой-то фильм, парочка выясняла отношения, причем девушка говорила очень резко и раздраженно. Чернышов поморщился.

Парень на экране пытался что-то сказать в свое оправдание, но девушка постоянно перебивала его, переходя на крик. Вдруг мужчина не выдержал и, подняв руку, хлестко ударил ее по лицу. Та ахнула и схватилась за щеку.

«Так тебе и надо! — злорадно подумал Чернышов, прихлебывая пиво. — И мне свою тоже не мешало бы побить…»

В этот момент раздался звонок в дверь.

«Твою мать, кого еще несет! — выругался про себя он, идя к двери. — Может, не открывать?»

Эта здравая мысль, пришедшая в голову Дмитрию, однако, не нашла реализации, и если бы он знал, что его ждет дальше, то никогда бы не открыл.

«А вдруг это она?» — пронеслось у него в голове, и он даже не осознал, рад был бы этому или нет.

За дверью, слегка покачиваясь, стоял человек, которого Чернышов хотел бы видеть менее всего. И уж совсем не ожидал увидеть его на пороге своей квартиры. Это был тот самый юнец, любитель итальянского кино, с которым его пассия обнималась на днях в университетском парке.

— Тебе чего? — грубо спросил Дмитрий, меряя пришедшего мрачным взглядом.

— Поговорить надо, — нетвердым голосом сказал тот.

— О чем?

Парень не ответил, а, оттолкнув Чернышова плечом, прошел в комнату. Чертыхнувшись, Дмитрий прошел за ним.

— Ну? — вопросительно посмотрел он на парня.

— Речь пойдет об одной знакомой нам обоим особе. Я думаю, не нужно уточнять о ком…

— Короче, — перебил его Чернышов, допивая пиво и берясь за вторую бутылку.

Парень потер вспотевший лоб, было видно, что он очень взволнован и не может подобрать нужных слов. Он бросил взгляд на бутылку пива в руках Чернышова и предложил:

— Слушай, давай выпьем?

— Пей, — намекая на то, что угощать гостя он не собирается, коротко сказал Чернышов и демонстративно допил бутылку.

Парень вздохнул, с ненавистью взглянул на Чернышова и продолжил:

— По-моему, для тебя она — всего лишь возможность удовлетворить свои физиологические нужды. А у меня намерения серьезные.

— А я тут при чем? — нарочито равнодушно спросил Чернышов.