Светлана Шадт - Убийство в переулке Альфонса Фосса

В прямоугольниках № 1 и № 2 Петер провел поперечную линию, заштриховав узкую полозку.

«Предположим, что с самого начала за стенкой кто-то скрывался».

В заштрихованной части прямоугольника № 1 Петер нарисовал фигурку человечка, а центре — еще одну фигурку — труп госпожи Вайс. Прямоугольники № 3 и № 4 он оставил чистыми. Они означали комнату с раздвинутой стенкой. Стенка ушла в щель, и площадь комнатки увеличилась. Первый раз Петер заметил изменение, когда заглянул в кладовку, покидая квартиру вместе со следователем. Потом он убедился, что комната стала больше, когда пришел туда с Алисой. Тогда же и обнаружилось, что там была выдвижная стенка. Для большей наглядности он подрисовал в углу четвертого прямоугольника перстень с большим камнем и прикрыл рисунок пачкой сигарет. Пока его интересовали только первые три картинки.

Петер обвел прямоугольники № 1, № 2 и № 3 одной чертой и стал по минутам вспоминать все, что происходило в квартире с момента его первого появления.

«Примерно двадцать минут я осматривал апартаменты. Потом минут пять пялился на мертвую госпожу Вайс. Разговор с консьержем и ожидание следователя заняли около часа. Когда мы поднялись в квартиру, ни трупа, ни убийцы в комнатке не обнаружили. Значит, они могли находиться только за стенкой».

В заштрихованной части прямоугольника № 2 Петер нарисовал две фигурки.

«Пока мы ожидали полицию, прятавшийся за стенкой человек затащил туда труп. Выходит, когда я топтался в кладовке под усмешки следователя, труп госпожи Вайс находился в двух шагах от нас! Да еще и вместе с убийцей! Так, что было дальше… Потом мы еще минут десять втроем бродили по квартире».

Над каждым прямоугольником Петер проставил время и удивленно поднял брови.

«Десять минут? За десять минут комната № 2 превратилась в пустую комнату № 3. Неужели, пока мы втроем осматривали аппартаменты, человек выскользнул из-за стенки и с трупом под мышкой покинул квартиру? Рискованно, конечно, но… вполне возможно, если учесть, что Элизабет Вайс была дамой стройной и, следовательно, не такой уж тяжелой, а комнатка с потайной стенкой находится рядом с входной дверью. Мы оставили дверь открытой, потому что замок заедал. Внизу, никем не замеченный, поскольку консьерж был с нами, человек с трупом прошел через холл и вышел из подъезда. При особой расторопности для этого хватило бы и трех-четырех минут. Что ж, пусть и с натяжкой, но выглядит вполне логично. Во всяком случае, пока это единственное объяснение».

Довольный собой, Петер откинулся на спинку стула.

Итак, куда исчез труп из запертой квартиры, теперь более-менее понятно. Осталось выяснить, как он там оказался.

Петер зябко поежился и потянулся за пачкой сигарет. Его взгляд упал на прямоугольник № 4.

«Очевидно, перстень слетел с пальца госпожи Вайс, пока труп перетаскивали с места на место, — подумал Петер. — Убийца знает о перстне и ищет его. Удивительно, что Алисе удалось его найти. Кстати, а ведь она была первой, кому я рассказал о трупе! Алиса…»

Как Петер ни пытался не думать о ней, перед глазами все время вставала одна и та же картина: Алиса садится на заднее сиденье мотоцикла и крепко прижимается к парню в красно-белом комбинезоне.

«Черт!»

Петер тут же вспомнил, где он видел этого парня: с балкона квартиры на Альфонса Фосса, когда выходил покурить. Тот крутился возле его машины. А еще о нем упомянул следователь Сотрель: «В тот день Гийом ужинал с каким-то молодым парнем-мотоциклистом…»

«Этот мотоциклист явно причастен к убийству Гийома и госпожи Вайс! — подумал Петер. — Оба раза он появляется рядом с жертвами. И, как оказалось, Алиса знает его! Она связана с ним!»

Опять его мысли вернулись к Алисе. Чем больше он думал о ней, тем сильнее накручивал себя.

А что, если их с Алисой знакомство было не случайным. Все было подстроено для того, чтобы отслеживать его действия! Использовать как источник информации! Недаром она так подробно расспрашивала обо всем! А он, как последний дурак, рассказывал ей о каждом своем шаге! Делился всеми подробностями…

Петер с трудом поднялся, чувствуя ломоту во всем теле. «Наверное, это нервы», — подумал он, закуривая и глядя в темное окно. Ему почему-то вспомнился такой же пасмурный декабрьский день десять лет назад, когда он, похоронив бабку Стефанию, уезжал из разоренной деревни под Трогиром. К вечеру того же дня он добрался до Дубровника, сел на пароход, направляющийся в Бари, и навсегда покинул Югославию. Ему было девятнадцать, впереди его ждала непонятная жизнь в чужой незнакомой стране, и, как оказалось, она совсем не походила на приключенчиский фильм с его любимым Джеймсом Бондом. Давно уже нет на свете ни бабки Стефании, единственного родного ему человека, ни страны, в которой он родился. Давно уже он, помотавшись по разным странам, осел здесь, в маленьком городке на севере Франции. С тех пор ему довелось пережить всякое, но только не предательство.