Татьяна Устинова - Земное притяжение

На обороте деревянной рамы, похожей на ящик, было написано «Сретение».

Макс глубоко вдохнул и сильно выдохнул.

— Я посмотрю? — полуутвердительно заявил он, полез в рюкзак и извлёк оттуда тонкий и острый инструмент.

Бруно Олегович опустился в кресле. Рука его потянулась к телефону.

— Не нужно никуда звонить, — не оборачиваясь, приказал искусствовед. — Сидите спокойно.

Лезвием непонятного инструмента Шейнерман подцепил раму, развалил её на две части, и на диван выпала старая книга в малиновом переплёте. Искусствовед с мировым именем подобрал книгу и прочитал название:

— «Империализм и эмпириокритицизм», Владимир Ильич Ленин.

Бруно Олегович ещё немного помолчал, потом осведомился осторожно:

— И… что? Интересная книга?

— Весьма, — ответил Макс Шейнерман, защёлкнул раму, как сундучок, и аккуратно пристроил обратно на стену. — Эту картину я потом у вас куплю.

— Да мы вам так подарим! Договоримся с художником и подарим!

— Нет, нет, я куплю. До свидания.

— Всего хорошего, — привстал Бруно Олегович.

Макс Шейнерман натянул пальто, сунул под мышку томик Ленина и удалился из кабинета.

— Всей группе выражается отдельная благодарность Главнокомандующего, — закончил чтение генерал и захлопнул папку. — Всем спасибо, товарищи офицеры. Вопросы?

— Разрешите?

Хабаров чуть скосил глаза к носу — ну, конечно, Дашка, а как же!

— Пожалуйста.

— Что мы искали, товарищ генерал?

— И нашли! — воскликнул генерал с улыбкой. — Вот это самое главное. Искали — и нашли.

— Мы нашли книгу Владимира Ильича Ленина, — не по уставу перебила его Даша. Она стояла, как положено, по струнке, руки вытянуты. Злосчастный локоть, на который она так неудачно упала, нещадно ныл. Врач в госпитале сказал — вы доиграетесь. Он сказал — берегите себя. Он сказал — никто не молодеет, и вы тоже! Даше в тот момент стало смешно. — Именно за ней охотилась иностранная разведка? Именно её столько лет в Тамбове охранял Пётр Сергеевич Цветаев?! Именно о ней знал полковник Хабаров и не знал никто из нас?

— Вы… садитесь, товарищи офицеры, — предложил генерал. — В девяностых, когда всё развалилось, в спецслужбах тоже был… раздрай. Не такой, как везде, но всё же, всё же… Никто не понимал, что будет дальше. Я вам не шутя, серьёзно говорю: был министр, который считал, что всю оперативную информацию по нашим нелегалам, которые по всему миру работают, мы должны передать в ЦРУ. Они, мол, теперь наши лучшие друзья, железный занавес рухнул, нынче весь мир — одна большая семья. Очень, очень активный был министр, к президенту тогдашнему вхож, убедителен сверх всякой меры!

— Да это невозможно, — выпалила Даша и оглянулась на группу, — своих сливать!

— Невозможно, — согласился генерал. — Но тогда всякое могло произойти. Министр этот на место главы нашего ведомства своего человека продвигал, а к нему прислушивались, я же говорю!.. Может, он кому-то что-то пообещал, на Западе, я имею в виду, точно не знаю, врать не буду. Только наш тогдашний шеф решил от греха подальше всю информацию по действующим на тот момент нелегалам-разведчикам собрать и спрятать, а личные дела, дискеты, все упоминания уничтожить. Были сделаны микрофильмы и помещены в корешок этого самого «Империализма и эмпириокритицизма». Охранять его назначили Цветаева, опытнейшего и надежного человека, и место определили — Тамбов. От столицы не далеко и не близко, добраться легко, догадаться трудно. Пётр Сергеевич, повторюсь, опытный был сотрудник, тёртый. Он, когда неладное почуял, книгу с микрофильмами в другое место перепрятал — в галерею!.. На то он и профессионал, что мог нестандартные решения принимать. И даже дама сердца его ни в чём не убедила. Убить убила, только всё равно он ей не верил. Вот вам и сретение, товарищи офицеры.

Генерал помолчал немного.

— А информацию долго искали, годами, — продолжил он задумчиво. — И с той стороны, и с нашей. Да так и не нашли. И знали о том, что она вся спрятана, только мой шеф да я. Ну, и, видимо, тот самый министр догадывался, который собирался её рассекретить. Он долго бился! Такие интриги тут крутил, и не рассказать. Ну, а потом время прошло, его в отставку отправили, и всё заглохло.

— Почему они активизировались именно сейчас? — это Джахан спросила.

— Так он после отставки в Штаты уехал. И совсем недавно там помер. Архивы остались, по всей видимости. Вот они и зашевелились. Такой лакомый кусок!.. Там в списках половина агентов действующих, многие, конечно, уже не работают, но и осталось много!.. Можете себе представить потери, которые могли быть, попади списки в ЦРУ? Да, впрочем, чего там представлять-то, все всё понимают.